Фарш Мендельсона

Монастырская Анастасия Анатольевна

— Точную дату назвать не могу, — говорит, наконец, Федоров. — Потому что перед этим мне нужно расторгнуть свой третий брак. Не очень удачный, надо сказать.

Немая сцена. Все смотрят

сначала на меня, потом на Ольгу, потом на детей.

— Так вы женаты? — изумлению семейства нет предела.

— Да, я женат, — спокойно сообщает Федоров.

— Эфа об этом знала?

— Узнала вчера, когда моя третья жена появилась на пороге ее дома.

— Зачем?

— Чтоб попортить нервы, разумеется, — пожимает плечами Федоров. — Ей это удалось. Эфа весь вечер на меня дулась. Мы даже поссорились.

— Но вы хоть договорились о разводе? — спрашивает Фима, заваривший всю эту кашу.

— Нет, она отказывается пока на развод. Стефания с ней даже в кафе отправилась — убеждать. Но, кажется. Не убедила. Не так ли, Эфа?

— Так, — мрачно сообщаю я, вспомнив федоровскую мегеру. Одновременно я решаю, как бы так ненароком сообщить родне о смене своей работы. Лучше сказать, пока они пребывают в растерянности. По опыту знаю, что

в этом случае ни Клара, ни Фима, ни Соня мне не станут возражать. Тем более в рекламном агентстве платят намного больше. Я уже открываю рот, как в этот момент раздается телефонный звонок. Соня несколько минут разговаривает по телефону, потом возвращается. Почему-то очень бледная и испуганная:

— Федор Федорович… Федя… Там это… вашу жену убили. Вчера, вечером. Возле кафе. Сейчас они за Эфой приедут.

— А причем тут Эфа? — спрашивает Федоров, никак не отреагировав на известие о смерти супруги.

— Так это… — запинается Соня. — Они ее в убийстве подозревают. Типично женское убийство говорят. Сто свидетелей видели Стефанию и жертву.

Федоров с укором смотрит на меня:

— Прямо так и сто? И что ты за человек, вечно во что-нибудь криминальное вляпаешься.

Возразить нечего. Действительно опять вляпалась. А, значит, придется расхлебывать.

— Не волнуйся, милый, — говорю я своему нежному и внимательному любовнику. — Я решу проблему сама! Вот увидишь.