Фартовый чекист
Шрифт:
– Да уже подыскали! – хмыкнул Сидорчук. – Боюсь, на той окраине нам уже не рады. А в ГПУ не получится?
Матвеев пожал плечами и ответил:
– Да у них тоже тесно. Правда, гараж имеется. Поговори, все-таки свой брат-чекист, не откажет. Их адрес – улица Свободы, пятнадцать.
– Посмотрим, – сказал Сидорчук, встал и протянул председателю руку. – Если что, я еще зайду.
– Заходи, – разрешил Матвеев.
Сидорчук вышел на улицу. Егоров задумчиво курил, присев на подножку автомобиля. Чуднов весело поглядывал по сторонам и безошибочно вычислял среди прохожих симпатичных молодок. Он многозначительно перемигивался с ними,
Ганичкина ни в машине, ни поблизости не было, и этот факт вверг Сидорчука в полную мрачность. Он вспомнил, что с утра господин из бывших нарядился полным франтом, нацепил галстук, вставил в петлицу какой-то дрянной цветок и даже побрызгался туалетной водой, от которой за версту несло борделем. На вопрос, что это за маскарад, он с любезной улыбкой пояснил, что собирается покрутиться в людных местах, разузнать новости, одним словом, заняться сыскным делом.
– Где этот?.. – спросил он Чуднова.
Василий понял его с полуслова и охотно сообщил:
– Говорил, что прогуляется немного. Выпьет стаканчик-другой. Сказал, чтобы не ждали.
– Сукин сын! Ну, я тебе устрою! – процедил сквозь зубы Сидорчук и скомандовал: – Заводи! Едем по адресу улица Свободы, пятнадцать.
Местный отдел ГПУ занимал двухэтажное старинное здание из красного кирпича. У входа стоял часовой, угрюмый чубатый парень в кожаной куртке с винтовкой на плече. На представление Сидорчука он отреагировал довольно равнодушно и сообщил, что в данный момент никого в отделе нет. Все отправились на операцию, а он поставлен здесь для того, чтобы ни одна душа не проникла в здание и не учинила там диверсию. Ссылки на близкое знакомство с председателем исполкома не произвели на чубатого парня никакого впечатления. Знакомиться с мандатом Сидорчука он категорически отказался, пояснив, что в его полномочия это не входит.
Егор Тимофеевич был даже доволен таким упорством часового. Он приказал товарищам дожидаться возвращения отряда ГПУ с операции.
Ждать пришлось долго. Только часа через три появился старенький битый грузовичок, в кузове которого сидели люди с винтовками. Машина остановилась у входа в здание, и бойцы ГПУ попрыгали на землю. Вид у всех был усталый. Лица и форменная одежда – все было покрыто слоем дорожной пыли.
Из кабины выбрался командир. Это был худой, черный от загара человек в кожанке, в фуражке с красной звездочкой и с револьвером на поясе. В морщины на его лице тоже набилась пыль, и от этого оно казалось особенно темным. Такая же пудра лежала на стеклах пенсне и на тоненьких усиках, украшавших его верхнюю губу. Ступив на землю, он первым делом протер пальцами стекла и подслеповато огляделся кругом. Несмотря на невольную беспомощность взгляда, какая обычна для людей со слабым зрением, его лицо демонстрировало холодную решимость и беспощадность. Похоже, это выражение не сходило с лица Черницкого, даже когда он спал.
Он заметил поблизости машину Сидорчука и нахмурился. Черницкий нацепил на нос пенсне, жестом подозвал одного из бойцов, указал пальцем на подозрительный объект и отдал какое-то распоряжение. Но Егор Тимофеевич, предупреждая события, уже сам шел навстречу, на ходу доставая из кармана мандат, подписанный коллегией.
На Черницкого документ произвел должное впечатление. Он даже позволил себе скупое мужское объятие с товарищем из центра и радушно пригласил его в свой кабинет. Сидорчук
– А мы в деревню выезжали, – сообщил тот, когда они вдвоем уселись в его рабочем кабинете. – В Малую Хватовку. Тут неподалеку. Была информация, что туда должны гонцы прийти. У нас ведь тут обстановка сложная, товарищ Сидорчук. Ты не смотри, что с виду такая тишь да благодать. Копнешь только – и такой гадюшник открывается! С этой новой экономической политикой контрреволюционный элемент совсем осмелел. Волю почувствовали! Представляешь, есть у нас сведения, что в Веснянске действует контрреволюционное подполье, связанное с центром в Польше. Пока они себя не проявляют, но сведения точные. Мы сейчас пытаемся на них выйти. Верный человек сказал, что в Хватовке вроде бы должна состояться встреча их руководства с курьером из центра. Сорвалось у нас! Того человека два дня назад убитым в овраге нашли. А курьер не явился. Все коту под хвост.
– Постой, сам говоришь, руководство, встреча… Значит, есть какие-то зацепки? – сказал Сидорчук. – Взяли бы да разворошили напрочь осиное гнездо!
– Да нет по существу никаких зацепок, – поморщился Черницкий. – Был тут один тип, которого мы подозревали. Мутный такой. Когда мы его взяли, он кое-что выложил. До сих пор не знаю, врал или на самом деле… Но раз он теперь труп, значит, не брехал все-таки. Но толком ничего он не сказал – одни намеки. Будем дальше искать. Людей у меня мало! А тебя к нам что привело?
Сидорчук кое-что рассказал, но опустил важнейшую часть задания, которая касалась бриллиантов.
Черницкий почесал в затылке и проговорил:
– А ведь припоминаю, с месяц назад приходили ко мне ваши и по тому же вопросу. Но я и им и тебе скажу, что про этого человека ни разу не слышал даже. Тут такие метаморфозы творились – уму непостижимо. Да и сейчас тоже… Я тебе еще не все рассказал. Белое подполье, кулацкие происки, бандитизм в городе из ряда вон. Есть тут такой красавчик по кличке Зуб. Злодей особенный, первостатейный! Милиция наша с ног сбилась, никак поймать его не может. Он со своей шайкой уже дважды на зарплату рабочих с кирпичного завода покушался. Первый раз удачно, второй – не вышло. Все-таки ученые мы стали. Ну а шпану всякую, одиночек я уж и не считаю. Нет, не самая спокойная здесь жизнь, товарищ Сидорчук!
– Я это уже и сам хорошо заметил.
Сидорчук рассказал о том, что с ними произошло за последние два дня.
Выслушав его, Черницкий энергично замотал головой и категорично заявил:
– Это не наши! Ну, ты сам подумай – говоришь, приехал вечером, никто не знал. С учителем, у которого вы остановились, я знаком – тишайший человек, ни в чем категорически не замешан. В том районе один мой сотрудник живет. По его словам, там на удивление спокойно. Так что тут что-то совсем другое. Среди своих измены не может быть?
Он впился взглядом в Сидорчука. Стекла пенсне тревожно блеснули.
– Да вот берут меня сомнения, – озабоченно сказал Егор Тимофеевич. – К нам, понимаешь, один бывший сыщик причислен. В качестве спеца. В главном управлении ему, видишь ли, доверяют. А я все думаю, не ошибка ли? Ну не верю я ему, понимаешь? Враг он!
– А это очень даже вероятно, – серьезно отозвался Черницкий. – Может, он планы вынашивает вас уничтожить. Вдруг у него пособники имеются? Где он у тебя сейчас?
– Да в том-то и дело, что не знаю! – воскликнул Сидорчук.