Фарватер Чижика
Шрифт:
— Так точно. Завязалась борьба между Мюллером и капитаном. И тут буфетчица, Клавдия Ивановна Шевелюк, проявила себя с лучшей стороны. Она бутылкой шампанского ударила Мюллера по голове. Оглушенный, тот потерял сознание, и буфетчица же связала руки Мюллера.
— Буфетчица умеет вязать руки?
— Да. Клавдия Ивановна опытная буфетчица. А на круизных судах всякое случается.
— А что делал капитан?
— Он немедленно изменил курс теплохода, направив его в судоходный пролёт моста, тем самым избежав катастрофы.
— Катастрофы?
— Аварии. Столкновения.
— Столкновения. Слово «катастрофа» не
— Так точно. После этого капитан вызвал подвахтенных и радировал в управление госбезопасности Ульяновска, доложив обстановку. Так же были приняты меры по оказанию раненым Петькину, Чижику и Мюллеру медицинской помощи.
Спустя двадцать четыре минуты на борт теплохода поднялась бригада быстрого реагирования. Раненых Петькина и Чижика экстренно доставили в ульяновскую областную больницу.
— А Мюллер?
— Мюллер к тому времени был мёртв.
— Это буфетчица перестаралась?
— Никак нет. Буфетчица ударила сильно, разбив бутылку и залив всех шампанским. Но Мюллер умер от самоотравления.
— Самоотравления?
— Старая школа. Очевидно, он пришел в себя и, оценив обстановку, решил покончить с собой, раздавив зубами ампулу с ядом, зашитую в воротник. Это произошло ещё до прибытия бригады быстрого реагирования.
— Что нам известно о Мюллере?
— Он одна тысяча девятьсот девятого года рождения, проживает в Мюнхене, владелец гомеопатической аптеки. По нашим картотекам не проходит, и потому сейчас его разрабатывают наши службы в ФРГ.
— Дальше.
— Пассажирам разъяснили, что произошел несчастный случай, и что Мюллер и Чижик доставлены в медицинские учреждения. Круиз продолжен.
— Что с ранеными?
— Петькин скончался через три часа: пуля попала в область сердца, медицина бессильна. Мюллер, как я уже доложил, покончил жизнь самоубийством, экспертиза утверждает, что ядом был цианистый кали. Чижик получил скользящее ранение головы: повреждены кожа и сосуды, но кость практически не задета. Обильная кровопотеря, сотрясение мозга, но жизнь вне опасности. Он провел в бессознательном состоянии трое суток, но затем пришёл в себя, и двадцать шестого сентября был выписан из больницы в удовлетворительном состоянии.
— Не рано ли?
— Обследования показали, что в целом он оправился от ранения. К тому же он настаивал.
— Настаивал?
— Чижик умеет быть убедительным.
— Ну да, ну да. Что-то он часто попадает в передряги, чижик-пыжик. Сначала в США, но то ладно. Потом в Ливии. А теперь на Волге, в сердце страны. Тенденция, однако. Чижик удачлив, но повадился кувшин по воду ходить… Как он объяснил свое появление в рулевой рубке?
— Утверждает, что почувствовал изменение курса и заметил, что теплоход идет в пролёт слишком низкий для теплохода.
— Это возможно?
— Да, члены экипажа тоже заметили.
— Но в рулевую не пошли?
— Вахту нес сам капитан. Решили, что так нужно.
— Ладно. Есть предложение наградить рулевого посмертно, а буфетчицу и капитана прижизненно. Ордена подберите соответствующие случаю. Буфетчицу премировать денежно плюс именные часы. Хорошие. Капитану только часы. Иждивенцам рулевого, если таковые есть, назначить пенсию.
— А Чижику?
— Чижику пенсию не назначать. Обойдётся. Он и так богатенький сверх всякой меры, хоть раскулачивай. Шучу.
— А награда? Тоже обойдётся?
Андропов задумался.
— Он-то обойдётся, но это будет политически неверно. Каддафи наградил, а мы — нет? Орден Красной Звезды будет в самый раз, есть такое мнение. За мужество и героизм, проявленные при задержании особо опасного преступника. Распорядиться, чтобы судоходные пролеты всех мостов были обозначены четко и однозначно. В ночное время — световой иллюминацией, светоотражающей краской и тому подобное. Провести строжайшие проверки на транспорте и за нарушение трудовой дисциплины наказывать нещадно.
— Будет исполнено, Юрий Владимирович!
— Уж наверное. Ещё: обязательно устройте Чижику углубленное обследование в ЦеКаБе. Чтобы голову, мозг, все, что возможно, проверили по полной программе. Предлог придумайте сами.
Глава 11
10 октября 1976 года, воскресенье
Новоселье
Береты бывают разные. К примеру, военные. Надел на голову черный берет — и всякому видно, что ты не просто солдат, а солдат особенный, с тобой лучше не шутить. Или у моряков, французских, с помпоном. И красиво, и практично: зацепишься темечком за что-нибудь твердое, а тебе не больно, помпон смягчит. Или у художников: смотрите, люди добрые, перед вами живописец, а не какой-нибудь маляр.
У меня же берет в клетку. Сделан из шотландки. Девочки постарались. Перешли на шляпки, да. Избывают стресс. Считают, что я из-за них пострадал, вот если бы они не подарили этот круиз, сидел бы я в Сосновке, ловил карасей в озере, и был бы цел и невредим. На это я ответил, что, во-первых, неизвестно, как бы оно повернулось в Сосновке: вдруг бы утонул во время рыбалки, или по дороге в меня врезался грузовик, да мало ли какие случайности подстерегают человека на жизненном пути. Косточкой рыбьей подавился, эзофагит, медиастинит… А во-вторых, я и так не очень-то и повреждён. Ну да, рубец на голове, шрам на всю жизнь. Так на темечке, а не на лице. Отрастут волосы, и никакого шрама видно не будет. Зато в старости, когда внуки спросят, дедушка, а дедушка, что это у тебя такое, я смогу ответить, что не только груши в молодости околачивал, а стоял на пути фашизма вместе со всеми людьми доброй воли. Фашизм — он злой и опасный, может и ранить. Вот как меня. Но мы побеждали, побеждаем и будем побеждать, невзирая на. Да и какая это рана, царапина!
Но это потом. Когда волосы отрастут и внуки появятся. Пока же я выбрит под Котовского. Сначала в Ульяновской областной больнице оболванили, так полагается, если рана в теменной области, а потом, вдругорядь, уже в закрытой московской больнице, где пришлось обследоваться. «Вы же, Михаил Владленович, за границей часто бываете, а вдруг там с вами что-нибудь случится? Мы должны быть уверены в вашем здоровье!» — так мне объяснили в Спорткомитете. Соврали, конечно. Просто кому-то интересно, что у меня в голове, вот и снимали энцефалограммы. Для этого и выбрили волосы, те, что выросли за две недели. Чтобы не мешали исследованиям. Да только пустое, никакого проку в энцефалограммах нет. Не дошла ещё современная наука до разгадки тайн мышления в целом и чтения мыслей в частности. Но пусть смотрят. У нас секретов нет, не то что у иных прочих. Ан масс, так сказать.