Фашистская Европа
Шрифт:
Делались попытки ухватиться за дипломатические соломинки. Тайные переговоры с американскими представителями не прекращали Гиммлер и Шелленберг. Аналогичные контакты силились завязать министр иностранных дел Риббентроп, Кальтенбруннер, другие руководители Третьего Рейха. В конце концов, разве не американцы помогали взрастить нацизм? Разве не они помогали создать вооружить могучие армии? Разве до сих пор большинство военных концернов Германии не оставались совместными предприятиями и американские акционеры не получали свою долю прибылей? В последние месяцы боевых действий германские командование постепенно оголяло западный фронт. Снимало оттуда дивизию
Однако и такие надежды рассыпались в прах. Советские войска отлично приспособились прорывать долговременную оборону и брать города-крепости. Сосредотачивали шквалы артиллерийского огня то на одном, то на другом узле сопротивления, подавляя их по очереди. А резервисты, призванные по тотальным мобилизациям, фольксштурмовские пацаны и деды, отряды спортивных и полицейских ополчений по своей боеспособности совершенно не дотягивали до матерых профессионалов, выбитых в прошлых сражениях. Не дотягивали они и до русских солдат. Дрались жестоко, порой фанатично, но фанатизм не заменяет умения. Сгорали в огне боев, как мошкара. Или скисали, поднимали руки.
12 апреля 1945 г. германское руководство сочло, что ожидаемое чудо все-таки случилось. Умер Рузвельт. В ставке фюрера сразу вспоминали историю Фридриха Великого. Ведь и он был разгромлен в Семилетней войне, балансировал на волосок от гибели. Но скончалась русская царица Елизавета, и союз против Пруссии сразу распался, удалось заключить выгодный мир. Казалось, что и сейчас произошло то же самое. Гитлер кричал, что Германия спасена, велел подавать шампанское… Но смерть Рузвельта никак не сказалась на политических ориентирах западных правительств. Они вовсе не спешили ссориться с русскими – помощь Москвы еще требовалась для войны с Японией.
А для прежних покровителей из американской и мировой «закулисы» нацизм больше не представлял интереса. Он сделал свое дело. Перепахал и разорил войной всю Европу, расчистив дорогу господству США. Отыгравшиеся фигуры стали ненужными. От них следовало избавиться. Похоронный банкет в честь Рузвельта стал последним всплеском радости в бункере Гитлера. В этот же самый день, 12 апреля, у нацистов были уничтожены два последних пороховых завода. Отныне осталось лишь достреливать имеющийся запас патронов и снарядов. Еще через два дня, 16 апреля, вся Германия затряслась от чудовищной артподготовки. Русские воины двинулись на штурм Берлина…
Кстати, союзная разведка давно уже получала многочисленные донесения о подготовке «вервольфов». Американские штабы были серьезно озадачены подобной информацией, планировали меры противодействия. Но советские военачальники – в том числе Жуков, Конев, – уверенно предсказывали: партизанского движения в Германии не будет. Они оказались правы. Самоотверженно, не жалея себя, человек может сражаться лишь за высокую идею. Но идеи «высшей расы» и господства над другими народами уже надломились и развалились. А на их останках угнездился страх – боязнь ответственности за то, что натворили. Было и озлобление на тех, кто разрушил радужные мечты, оказался победителем. Для того, чтобы совершать подвиги и отдавать жизни, страха и озлобления совсем не достаточно…
Глупые юнцы действительно вбивали себе в голову, что они защищают родину от «азиатских орд». Выпускали из развалин фаустпатрон и тут же погибали. Стойко дрались солдаты – до тех пор, пока они осознавали себя солдатами, пока держалась традиционная германская дисциплина. Да и угроза сохранялась, что за твою сдачу в плен или дезертирство
Едва публиковался приказ зарегистрироваться в комендатурах, туда послушно выстраивались очереди. Выходил приказ сдать оружие – его тащили охапками вплоть до спортивных мелкашек и коллекционных мечей. Попутно немцы наперебой закладывали всех своих знакомых, имеющих какое-то касательство к нацистской партии, к СС или гестапо. Что же касается «вервольфов», то в течение 1945 г. во всех зонах оккупации Германии было зарегистрировано лишь полтора десятка террористических актов с обстрелами или убийствами русских или союзных военных. Срывал злобу кто-то из фанатиков, хулиганила молодежь. Пожалуй, провал движения «вервольфов» стал лучшим свидетельством гибели нацизма. Погибли не только лидеры и не только империя. Умерла сама идеология, совсем недавно овладевавшая умами миллионов людей. Больше она никого не смогла повести за собой…
Финал
Фашизм без фашистов
Со времен Второй мировой войны слово «фашизм» стало ассоциироваться с массовым террором, зверствами. В просторечии оно даже превратилось в синоним жестокости. Хотя такое представление совершенно некорректно. Например, союзница Германии Япония никогда не была фашистским государством. Но в плане зверств ничуть не уступала гитлеровцам. Выше уже рассказывалось про бойню в Нанкине, когда было истреблено свыше 300 тыс. человек. Когда японцы развернули наступление в Индокитае и Тихоокеанском регионе, происходили аналогичные бесчинства. Например, после взятия Сингапура было решено истребить «анти-японские элементы». К таковым причислили местных китайцев – они в большинстве поддерживали англичан. По разным оценкам, умертвили от 50 до 100 тыс. человек.
В Индонезии за поджоги нефтедобывающих установок были поголовно перебиты не только защитники, но и все население островов Таракан и Баликапан. Потерпев поражение на Филиппинах, японцы опять же отомстили мирным жителям. Перед отступлением вырезали Манилу – исследователи оценивали цифру жертв в 110 тыс. Отметим, что названы только самые массовые эпицентры зверств. В меньших масштабах они происходили повсюду, и на сухопутных фронтах, и на море. Скажем, японские подводные лодки, потопив грузовое судно, добивали команду и пассажиров. Людям, спасшимся в шлюпках, под угрозой пушек и пулеметов приказывали подняться на борт субмарины, кромсали офицерскими мечами и штыками.
Деревни, заподозренные в связях с партизанами, уничтожались полностью. Их сжигали, а крестьян истребляли. Но точно таким же образом японцы боролись с эпидемиями в оккупированных странах – поджигали селение, где обнаружена зараза, и никого не выпускали из огня. С пленными обращались отвратительно. Японский воинский кодекс внушал, что сдаваться в плен вообще позорно. Захваченных противников презирали. Поиздеваться над ними выглядело нормальным и естественным. Их распределяли на тяжелые работы. Кормили более чем скудно, за невыполнение заданий наказывали. За мелкие провинности их избивали, за более серьезные проступки рубили головы перед строем.