Фашистская Европа
Шрифт:
В итоге разорились миллионы американских фермеров, их земли были по дешевке скуплены крупными корпорациями. Вылетели в трубу 5400 банков, множество мелких и средних предприятий. База «свободного» предпринимательства подрывалась. Американский бизнес подбирался под контроль крупных олигархов. Но делалось это не сразу, а как бы «по ступенечкам». Массы американских граждан должны были пребывать в уверенности, что они живут в прежнем государстве, пользуются прежними «свободами». Да и предстоящих реформ должны были захотеть сами американцы! Требовалось, чтобы они в чем-то «сами» разочаровались, «сами» захотели переменить…
Во второй половине 1920-х представлялось, что для Америки наступил очередной период благоденствия. Да еще какого благоденствия! Широко развернулась пропаганда «общества равных возможностей». Доказывалось, что любой гражданин может купить акции самых что ни на есть процветающих компаний – Моргана, Рокфеллера, Форда. И этот серенький обыватель станет компаньоном Рокфеллера или Форда! Получит прибыли, приобретет новые акции – и так дальше, пока не разбогатеет. Рекламные кампании акций захлестнули страну, а крупнейшие корпорации внедрили новую методику: продавать акции в кредит!
Оплачивались лишь 10 % стоимости. Для покупателей это было чрезвычайно выгодно. За имеющиеся деньги они могли приобрести вдесятеро больше акций! А за счет прибылей от тех же акций начинали расплачиваться за них. Правда, в договорах фигурировал особый пункт: при определенных условиях брокер был вправе потребовать в 24 часа вернуть полную стоимость приобретенных акций. Но в этом не видели никакой опасности: если понадобится, владелец продаст часть акций и расплатится. Да и не предъявляли никому подобных требований! Поясняли – это на всякий случай, для подстраховки. Мало ли, что произойдет… Но что могло произойти? Впереди лежало общее процветание! Скупкой акций заразился весь народ США, в них вкладывались все средства. Чтобы набрать побольше акций, люди закладывали дома, влезали в долги, брали кредиты под жалованье за несколько лет вперед. Спрос на акции был колоссальным, они перепродавались, их курс на биржах задирался все выше – и по мере вздувания их стоимости на массе акций, даже и самых солидных компаний, накручивался гигантский фиктивный капитал, не обеспеченный ничем.
В намеченный день, «черный вторник» 23 октября 1929 г., один из главных финансовых китов Америки, Бернард Барух, лично приехал на нью-йоркскую биржу. Привел с собой английского друга Уинстона Черчилля. О цели их визита не подозревали ни нью-йоркские брокеры, ни сопровождающие лица, секретари, телохранители. Об этом знал только Барух. Он привел Черчилля похвастаться своим могуществом. Показать, как на его глазах начнется катастрофа мирового уровня… В этот день сеть брокеров нью-йоркской биржи получила указания своих хозяев: пустить в ход тот самый пункт о немедленной выплате полной стоимости акций.
Требование было предъявлено одновременно многим держателям. Они кинулись продавать ценные бумаги. Массовый выброс вызвал резкое понижение стоимости. Переполошились другие владельцы акций, тоже кинулись продавать – и покатился обвал. Кстати, организаторы катастрофы не пострадали. Столпы финансовой элиты США – Барух, Варбурги, Диллон, Кеннеди и пр. – заблаговременно избавились от акций. Но для населения кризис оказался затяжным и очень тяжелым. В акциях хранились личные накопления многих американцев. В акциях держали капиталы различные фирмы, это казалось выгодным. В экономике и на рынке покатилась кутерьма. А Федеральная Резервная Система вместо выполнения прямой задачи – предотвращения кризиса – значительно усугубила его. Она воспользовалась своим правом регулировать объем денежной массы, принялась резко сокращать ее. За 4 года количество денег, находившихся в обращении, уменьшилось с 45,7 до 30 млрд долларов, более чем в 1,5 раза!
Это затруднило расчеты, парализовало кредит, лопались банки, останавливались заводы, миллионы людей разорялись. Усугубило катастрофу и правительство США. Президент Гувер провозгласил, что федеральная помощь населению оказываться не будет. Как он объяснил, «чтобы не оскорбить духовные чувства американского народа». Видимо, оскорбить духовные чувства олигархов он не опасался: казенные средства использовались для дотаций, чтобы поддержать их компании. А в это время сотни тысяч семей оставались не только без работы, а без жилья и средств к существованию. Ночевали в скверах, в поисках заработка кочевали по стране, впрягаясь в тележки с пожитками. Километровые очереди выстраивались в местах раздачи благотворительной похлебки. Самоубийц считали тысячами…
Однако на волне общего бедствия обозначились «спасители». В 1932 г. на очередных выборах в президенты теневые круги выдвинули Франклина Делано Рузвельта. В свое время он был одним из приближенных Вильсона, и режиссеры предвыборной кампании были те же самые, что у Вильсона – Барух и Хаус. Те же круги «закулисы», которые организовали Великую Депрессию! Рузвельт, как когда-то Вильсон, объявлял себя защитником прав «маленького человека» – в противовес олигархам. Народ воспрянул духом – кто-то его защищает! Рузвельт с блеском въехал в президентский дворец.
Но люди вокруг него обозначились отнюдь не «маленькие». Только бывший всемогущий Хаус не достиг прежней высоты, вскоре умер. Главным советником президента стал Барух. Успел отойти в мир иной и Пол Варбург. Вместо него в «мозговой трест» Рузвельта вошел его сын Джеймс Пол Варбург. В «команду Рузвельта» вошли и другие деятели из «команды Вильсона» – Уильям Буллит, Уильям Липпман, Джон Грю, Гарри Гопкинс, Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес.
Свою программу Рузвельт назвал «Новый курс», перекликаясь с вильсоновской «Новой свободой». Объявил, что против кризиса требуются радикальные меры. Были закрыты «на каникулы» все банки. Значительно расширялись полномочия Федеральной резервной системы. Использовался и опыт большевиков, вводилось планирование и экономическая диктатура; этим занялся Барух. В апреле 1933 г. Рузвельт отменил золотой стандарт – свободный обмен долларов на золото. У населения золото и серебро «выкупалось» в принудительном порядке. За отказ сдать ценности грозило тюремное заключение или огромный штраф. А в октябре 1933 г., когда большую часть драгоценных металлов «выкупили», Рузвельт объявил о девальвации доллара. Обесценил бумажки, полученные гражданами за золото.
Добавился еще целый ряд подобных шагов, и «антикризисные» меры ограбили американцев не меньше, чем кризис. Мелкий и средний бизнес был окончательно подорван. Разорилось 16 тыс. банков. Организаторы катастрофы скупали обесценившиеся акции предприятий, и в итоге 100 из 14 100 американских банков стали контролировать 50 % активов страны. Немногие понимали, что произошло. Понял конгрессмен Луис Макфедден. Он писал, что ФРС «незаконно захватила правительство», что денежные ресурсы США отныне контролируются группой «Фест нэшнл банк» Моргана и «Нэшнл сити банк» Куна-Леба, и приходил к выводу – «в Соединенных Штатах устанавливается мировая банковская система. Сверхгосударство, управляемое международными банкирами и промышленниками, чтобы подчинить мир своей воле».
Макфедден пытался выдвинуть официальное обвинение в ограблении народа и заговоре, дважды в него стреляли наемные убийцы, третье покушение удалось – он был отравлен. Покушались-то, конечно, не напрасно. Потому что Макфедден был прав. Спрашивается, какое отношение имели кризисы и интриги американской «закулисы» к нашей теме, к истории фашизма? Самое прямое!
Великая Депрессия подорвала только-только наладившуюся стабильность в Европе. Опять закрывались заводы, росли очереди на биржах труда. Росла и напряженность в обществе. Демонстрации протеста, стихийные возмущения. Богатую жатву собирали коммунисты, социалисты, анархисты. Их партии увеличивались, за них подавалось все больше голосов на выборах. Но далеко не всех граждан прельщал коммунизм. А альтернативой ему был фашизм. Вроде бы и против капиталистов, и против коммунистов. Исследователи отмечают прямую закономерность: чем сильнее поразил кризис те или иные государства, тем отчетливее проявились в них фашистские тенденции.