Фашистская Европа
Шрифт:
Но и Варгас после восстания в Сан-Паулу сделал должные выводы. Понял, что долго он в президентском кресле не усидит. Или правые сбросят, или левые. Сближение с левыми уже привело государство на грань катастрофы, и Варгас резко повернул в противоположную сторону, «направо». Взял курс на строительство «Нового государства» по образцу Салазара. А интегралистов президент пригласил в союзники. Они охотно согласились, начали получать государственную поддержку. Численность партии Салгаду возросла до 200 тыс. человек, а вместе с сочувствующими молодежными движениями доходила до миллиона!
В 1934–1935 г. наступление на левых развернули вместе – интегралисты с правоохранительными органами. Арестовывали активистов, обвиненных в подготовке переворота, ликвидировали базы их отрядов, разгоняли массовые мероприятия. Через интегралистов президент подбирал под свой контроль профсоюзы и другие общественные организации. Для этого создавались параллельные структуры, верные правительству. Левые профсоюзы и прочие организации правдами и неправдами объединяли с «верными» и поглощали. Жизнь в Бразилии успокаивалась, опасность революции рассеивалась.
Согласно конституции, Варгас должен был оставить президентский пост в январе 1938 г. Но он замыслил совсем иное: установить окончательную диктатуру. Согласовал с интегралистами, партия такой шаг полностью поддержала. Накануне предстоящих выборов, в конце сентября 1937 г., военный министр генерал Дутра вдруг представил так называемый «План Коэна» – проекты коммунистического переворота. Это была всего лишь фальшивка, переворот готовил сам президент. Под предлогом защиты государства он ввел чрезвычайное положение, а 10 ноября обратился по радио к народу. Объявил: в столь угрожающей ситуации он принимает на себя диктаторские полномочия. Приостанавливает действие конституции, отменяет выборы, распускает конгресс (парламент). Все оппозиционные партии запрещались, вводилась жесткая цензура.
Силы коммунистов и прочих левых были уже подорваны. Организовать серьезное сопротивление они не сумели. Акции протеста начались разрозненно, полиция и отряды интегралистов без особого труда усмиряли их. Но… Варгас боялся и интегралистов! Боялся их массового движения, их популярного вождя Салгаду. Со дня провозглашения диктатуры миновало всего три недели – ровно столько, чтобы подавить левых. А 3 декабря Варгас вдруг издал приказ о запрете партии «Бразильское интегралистское действие». Зеленорубашечники были в полном шоке – они же поддерживали президента! А полиция оказалась наготове. Пользуясь общей растерянностью, занимала по разным городам представительства и штабы интегралистов.
Члены партии чувствовали себя обманутыми, организации распадались. Были и такие, кто жаждал расквитаться. 11 мая 1938 г. произошел вооруженный инцидент. Скорее всего, имела место еще одна провокация. Потому что собрались не тысячи и даже не сотни, а всего 80 зеленорубашечников под руководством Северу Фурнье. Среди ночи они кинулись в атаку на президентский дворец Гуанабара. Сделать они ничего не смогли, подоспели полиция и армейские подразделения. В перестрелке пострадало около 20 человек с обеих сторон, путчистов повязали. А Варгас получил отличный предлог для расправы, арестовал полторы тысячи активистов партии. За Салгаду никакой доказанной вины не нашли, но ведь мятеж был налицо! Лидера интегралистов выслали в Португалию, и его партия окончательно распалась.
Кстати, построить «корпоративное государство» Варгасу, в отличие от Салазара, так и не удалось. Слишком разные были деятели. Португальский диктатор ставил во главу угла интересы государства, бразильский – свои собственные. Сперва он подстраивался к различным группировкам бразильских магнатов, потом решил повернуть в фарватер США, снова вспомнил о либерализме и «свободах». В результате его сверг генерал Дутра. Тот самый, который обеспечил переворот в его пользу.
2. Германия
В свистоплясках выборов
Германская экономика была слишком тесно связана с американским капиталом, и по ней кризис ударил особенно сильно. За год число безработных подскочило вдвое, в 1930 г. оно достигло 1,5 миллионов. Немцы плевались от эдаких плодов «демократии». Усиливались позиции самых радикальных партий. Коммунистическая партия за год возросла чуть ли не вдвое. Популярность НСДАП подскочила еще больше, ее численность за год увеличилась на 70 %, со 108 до 178 тыс. членов.
В марте 1930 г. президент Гинденбург назначил «сильного канцлера», Брюнинга. Он подготовил программу антикризисных мер: ограничивались политические свободы, сокращались расходы на социальную сферу, на содержание государственного аппарата, урезались оклады служащим. В общем, предлагалось затянуть пояса. Но проекты Брюнинга германская «демократия» встретила в штыки, рейхстаг отверг их. Тогда канцлер, заручившись согласием президента, объявил в Германии чрезвычайное положение. Распустил рейхстаг, ввел без него антикризисные законы.
А новые парламентские выборы в сентябре 1930 г. стали триумфом нацистов. Вместо прежних 12 они завоевали 107 мест! На первое заседание эти 107 депутатов вошли строем в главе с Герингом – печатая шаг, в партийной форме. Как видим, даже в условиях кризиса денег на предвыборную кампанию у нацистов хватило. Среди их спонсоров были не только немцы. Американский историк Л. Лохнер называет британского нефтяного магната Детердинга, чьи субсидии Гитлеру достигли 10 млн марок, английского «газетного короля» лорда Ротермира. Р. Геснер указывает, что щедрую помощь нацистам оказали австрийские Ротшильды, Фриц Мандель. И теперь-то борьба шла уже не только за парламентские мандаты.
Посольство США в Берлине 23 сентября 1930 г. доносило в госдепартамент: «Нет сомнения в том, что Гитлер получает значительную финансовую поддержку от крупных промышленников… В последнее время складывается впечатление, что влиятельные финансовые круги оказывали и оказывают на канцлера давление, чтобы предпринять эксперимент и допустить нацистов к власти… Как раз сегодня получены сведения из обычно хорошо информированных источников, что представленные здесь различные американские финансовые круги проявляют большую активность именно в этом направлении». Бесценное свидетельство, исходящее от самих же американцев! Американские финансовые круги и их германские коллеги начали проявлять «большую активность», чтобы убедить Гинденбурга и Брюнинга – власть надо уступить Гитлеру. Сам Брюнинг тоже рассказывал в мемуарах, как к нему и президенту обращалась «группа крупных предпринимателей». Подтверждает он и связи с американцами: указанная «группа крупных предпринимателей» консультировалась с послом США в Берлине М. Секеттом.