Фатальное трио

Белова Юля

Оказавшись рядом с домом, я немного успокаиваюсь, уговаривая себя оставить осмысление случившегося на завтра. Сейчас мне нужна только мягкая пижама, мятный чай и тёплая постель. И душ. И немного мангового мороженного. А вот размышления и разговоры строго противопоказаны. Строго настрого.

— Ты очень красивая, Алиса, — тихо произносит Роб. — Позвони мне, когда будешь готова.

Его низкий хриплый голос выводит меня из оцепенения. Я ничего не отвечаю, лишь пристально смотрю в черноту его глаз. Мне хватает сил выдержать его взгляд. Пусть не тешит себя мыслью, будто

сумел сломить и подчинить меня. Дверь автомобиля, как крыло дракона, поднимается и выпускает меня наружу.

— Он не знает, как с тобой обращаться, — бросает Роб мне вслед, но я, не оглядываясь иду к дому.

Я поднимаюсь на лифте на свой этаж, достаю ключи и открываю дверь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Яра, но первое, что я вижу — это он. Ярослав стоит в прихожей и молча смотрит на меня.

12. Как-то всё усложняется

Чего мне хочется меньше всего, так это разборок посреди ночи.

— Что? — раздражённо пожимаю я плечами. — Мне не спалось, и я решила немного погулять.

— На «Ламборгини»?

— Я в марках не разбираюсь.

— То есть тебя посреди ночи привозит крутая тачка, но ты не хочешь сказать, где была? Правильно?

— На улице, Ярик. Я сказала уже. Гуляла.

— Понятно.

Мне самой ничего не понятно, а уж тебе-то откуда…

— Что тебе понятно? — устало выдыхаю я.

Он ничего не отвечает, поворачивается и выходит. Я слышу, как он шлёпает босыми ногами в сторону кухни, хлопает дверками, что-то наливает. Разбивать сердце Ярославу не входит в мои планы, и, как бы я ни злилась на него в последнее время, я его люблю. Да и злилась я, скорее, на себя и чувствовала разочарование и обиду, уязвленность, что ли…

Я бросаю ключи на комод и плетусь на кухню.

— Налей мне тоже, что ты там пьёшь.

Сажусь к столу и подпираю голову руками. Яр наливает и ставит передо мной стопку.

— Водка что ли?

Я выливаю в себя обжигающую жидкость. Ух.

— Алиса.

Я обращаю на него взгляд.

— Что с тобой происходит?

Я пожимаю плечами и долго молчу, глядя на него, но потом всё же отвечаю:

— Не знаю.

— Это всё из-за того, случилось? Из-за Весты?

— Наверное, Яр, не знаю. Я бы хотела, чтобы ты мне всё объяснил, а ты ждёшь объяснений от меня.

— А что тебе объяснить? С кем ты по ночам встречаешься? Или что?

— Мне вот интересно узнать, ты думаешь тебе было бы хорошо с Вестой? Лучше, чем со мной? Насколько лучше? И ещё хочу понять, что ты чувствовал, когда ласкал её ноги. Они ведь красивые. Тебе понравилось? И ещё я хочу знать представляешь ли ты её, когда трахаешь меня? Думаешь о ней в такие моменты? Явно ведь не обо мне. Может, пока я ходила в туалет она тебе отсосала? Или ты вылизал у неё там? Как часто ты о ней вспоминаешь? И много чего ещё. Но ты почему-то не хочешь говорить об этом. Ты хотел тройничок, чтобы был благовидный повод трахнуть Весту или тебе просто нужен кто-то третий? Или дело во мне, и я тебя не устраиваю? Так ты просто скажи и всё. Одно слово и я уйду, чего мучить себя, мы узами брака не связаны.

— Ты что, издеваешься?

— Нет, меня действительно все эти вещи очень волнуют, буквально не выходят из головы.

— Алиса, ты дура? Ничего не было. Я был пьяный и обкуренный, как и все мы, также, как и ты.

— Это точно, да только я-то не стала с ней целоваться и сиськи ей массировать тоже не стала, хотя и была обкуренная, как и ты. И я не знаю, что ты с ней делал, пока я спала. Трахался?

— Да ничего! Ничего я с ней не делал! — почти кричит Ярослав.

— Да? А почему ты проснулся в обнимку с ней, полностью голой вообще-то?

— Как я могу тебе на это ответить? Я же спал! Откуда я могу знать?

— Понятно.

— Что? Что тебе может быть понятно?

— То, что ты не знаешь, как так вышло, что проснулся с голой бабой в объятиях.

— Но это же сон! Ты шутишь что ли?

— Шучу ли я? Ведь это не я её обнимала. И что вы делали перед этим?

— Блин. Наверное, во сне мне показалось, что это ты, поэтому я и обнял её.

— Ты вообще себя слышишь? Ты думал, что это я? Спутал её со мной?

От этих слов мне становится так горько и больно, что на глазах сами собой наворачиваются слёзы.

— А мне кажется, — со злостью говорит Ярослав, — ты снова возвращаешься к этому только для того, чтобы не отвечать на мои вопросы.

— Возвращаюсь? Я оттуда ни на миллиметр не сдвинулась, не удалилась ещё настолько, чтобы можно было вернуться. А ты думаешь, что всё уже позади? Полизал чужую пиздёнку, сказал, что ничего не помнишь и всё? Перешагнул и дальше пошёл? Или что? Какие у тебя там вопросы? Я, в отличие от тебя, могу абсолютно чётко сказать, насколько и с кем мне было хорошо.

— А с ним? С тем, кто тебя привёз на «Ламбо»?

За то, что произошло сегодня ночью меня нельзя обвинять, это, по сути, было изнасилованием… Но могу ли я сказать, что мне не понравилось? Я молчу и пристально вглядываюсь в лицо Яра.

— Я тебе не изменял, ты знаешь. Это была твоя игра и по твоим правилам. А ты? Ты мне изменила? Ты с кем-то потрахалась?

— Изменила ли я тебе? — я продолжаю смотреть на него невидящими глазами.

Перед взором снова проносятся кадры сегодняшней ночи, и пауза затягивается. Лишь через какое-то время я замечаю, насколько Ярик взволнован и уже открываю рот, чтобы всё рассказать, но понимаю, как ему будет больно.

— Нет, Ярик, нет, — качаю я головой, очнувшись, и по щекам начинают бежать слёзы. — Я бы так не сказала.

Он подходит ко мне, опускается на колени и обнимает за плечи, утыкаясь лицом в грудь.

— Алиса, я тебя люблю и не хочу потерять, — горячо шепчет он.

— И я, я тебя тоже люблю, но сейчас нам надо хорошенько выспаться.

Не хватает мне, чтобы он разревелся вместе со мной.

— Всё перемелется, — шепчет Яр, — ведь всё это ничего не значит, вообще ничего. Был с нами кто или не был не имеет никакого значения. Это всё равно, как если бы я ревновал тебя к вибратору, понимаешь? И я не против, если ты решишь взять его к нам в постель. Пойми, есть только ты и я, а остальные… Я ведь только тебя, а не кого-то там ещё люблю.