Фавориты ночи (сборник)
Шрифт:
Мокрая, как курица, Марина, прижимая одной рукой тряпку к затылку, зажав щетку в другой, пыталась замести осколки разбитого кувшина. Сцена, конечно, была комичной, но что-то в облике моей секретарши было такое, что смеяться мне сразу расхотелось.
– Привет, что случилось? – я прошла в приемную, вперив в Марину вопросительный взгляд.
– Ой, Ольга, привет, – Марина явно обрадовалась моему приезду, но появившаяся на ее лице улыбка тут же превратилась в гримасу боли.
– Да что с тобой? И где Сергей Иванович?
– Сергей Иванович пошел обедать, – начала она, прижимая тряпку к голове. – Я осталась здесь одна и решила заварить себе кофе…
– Да брось ты эту щетку, – я забрала у нее орудие совсем не секретарского труда и усадила ее в кресло. – Вот теперь рассказывай.
– Так я почти все уже тебе рассказала, – она снова поморщилась. – Я насыпала в чашку кофе, подошла к чайнику и тут услышала, как открывается дверь. Ну, я подумала, Сергей Иванович вернулся. И вдруг ба-бах – искры из глаз, все потемнело, и я отрубилась. Очнулась – вся мокрая – лежу на полу посреди осколков от кувшина, башка разламывается, – Маринка шмыгнула носом и разревелась. – Что же это такое?
– Разберемся, – я наклонилась к Маринкиной голове. – Дай-ка я сначала посмотрю, что у тебя с головой.
Я попыталась снять ее руку с головы, но Маринка заорала еще громче.
– Да не ори ты, ради бога, – прикрикнула я на нее, – или сейчас вызову «скорую».
Иногда даже окрик успокаивает лучше, чем терпеливые увещевания. Маринка хоть и была моей подругой, но относилась ко мне, как к своему начальнику, и к тому же до смерти боялась врачей. Поэтому, когда я убрала с затылка ее руку с тряпкой, она уже не сопротивлялась, а только тихонько поскуливала, как щенок.
Ничего, в общем-то, страшного – раны нет, но огромная шишка выросла уже размером со сливу. Главное – чтобы не было сотрясения.
– Ну что там? – жалобно спросила Маринка.
– Жить будешь, – ответила я, меняя ей влажную тряпку. – Тебя не тошнит?
– Кажется, нет.
– Тогда все в порядке.
Я уже ссыпала осколки кувшина в корзину для бумаг, когда в редакции появился Сергей Иванович.
– Оленька, – обрадованно воскликнул он, – с приездом, как отдохнула?
Я еще не успела ответить, как он, взглянув на Марину, державшую руку на голове, поинтересовался:
– Что это с тобой?
– Кто-то ударил ее кувшином по голове, – ответила я за нее. – Посмотрите, ничего не пропало?
Удивленный Сергей Иванович прошел в мой кабинет и тут же вернулся, необычайно взволнованный.
– Исчезли фотографии, которые принес Дима Клочков… Ну тот, про которого я тебе говорил по телефону.
– Понятно, – протянула я. – Значит, кто-то не хотел, чтобы мы их увидели. Видимо, на них изображено действительно что-то такое, что может изобличить преступника. По крайней мере, он так думал. А где этот герой войны? – посмотрела я на Сергея Ивановича.
– Я думал, он уже здесь, – растерянно произнес Кряжимский, – разве он не приходил?
Я вопросительно посмотрела на Марину.
– Нет, никого не было, кроме… – она поморщилась.
– Та-ак, – я начала расхаживать по приемной, – кажется, дело начинает принимать серьезный оборот. Сергей Иванович, – встав посреди комнаты, я повернулась к Кряжимскому, – Клочков оставил свой телефон?
– У него нет телефона, – с досадой произнес он, – но я записал адрес… На всякий случай.
– Кажется, этот случай уже наступил… – внутри у меня что-то напряглось от нехорошего предчувствия. – Поехали, нам нужно торопиться.
– Ты думаешь, что…
– Не знаю, – оборвала я его, направляясь к выходу. – Поехали скорее.
Глава 2
Минут через пятнадцать мы с Кряжимским торопливо поднимались по обшарпанным ступеням на последний этаж «хрущевки», расположенной неподалеку от тарасовского аэропорта. Деревянная дверь, выкрашенная темно-коричневой половой краской, старый замок…
– Квартира однокомнатная, – произнес стоящий позади меня Кряжимский.
Я кивнула, соглашаясь с ним, и нажала кнопку звонка. Веселая трель эхом ответила мне, но никто не торопился отпирать.
– Может быть, он уже сидит в редакции и ждет нас? – предположил Сергей Иванович.
Я сунула ему в руки миниатюрную «моторолу», а сама снова надавила на кнопку. Звонок веселился за дверью, а мне почему-то было невесело.
– Да что он там, заснул, что ли? – я даже не заметила, что говорю вслух.
– В редакцию он не приходил, – Сергей Иванович протянул мне мобильник. – Что будем делать?
– Если бы я знала, – я уже барабанила в ненавистную дверь кулаком. – Черт, – я со злостью, не чувствуя боли, ударила в дверь ладонями, и, уступив напору, дверь вдруг стала отворяться.
Это мне совсем не понравилось, хотя в данной ситуации я ничего так не хотела, как проникнуть внутрь.
Стоя перед разверстой в полумрак дверью, я лихорадочно соображала, что предпринять. Я вспомнила героиню моего любимого сериала, которая, будучи частным детективом, без труда вскрывала самые сложные замки, включая сейфные, и проникала в любые труднодоступные места. Я же стояла перед открытой дверью, не решаясь войти. Одно дело читать об этом в книгах, и совершенно другое – самой быть действующим лицом.
– Войдем? – растерянно обернулась я к Кряжимскому.
– Но, Оля, – строго посмотрел он на меня, – это будет нарушением.
Мне показалось, что и он пребывает в некотором замешательстве. Мой вопрос помог ему частично справиться с ситуацией, позволив заговорить на унылом языке Гражданского кодекса.
– Нарушением чего? – почему-то шепотом спросила я.
В отличие от моего законопослушного зама, я сочла момент не очень подходящим для юридических словопрений.
– Ну… – губы Кряжимского, немного выбитого из колеи моим наивным вопросом, вытянулись в трубочку, – это же частная собственность.