Фавориты ночи (сборник)
Шрифт:
– Сергей Иванович, успокойтесь.
– Эврика! – радостно кричал в трубку обычно уравновешенный и деловитый Кряжимский, – я нашел, вернее, вспомнил!
– Какую-нибудь деталь? – обрадованно предположила я.
– Да нет, – нетерпеливо воскликнул он, – я же с фотографий копии не на ксероксе делал, он у нас забарахлил, а сканировал.
У меня перехватило дыхание.
– А файл вы сохранили?
– Сохранил… на всякий случай.
– Значит, можно считать, что фотографии у нас есть?!
Неотрывно глядя на меня, бармен все шире открывал рот.
– Сергей Иваныч, миленький, ведь это же замечательно! – выдохнула я в трубку. Но тут же спохватилась: – Что же вы раньше об этом не вспомнили?
– Сам волосы на себе рву и пеплом голову посыпаю, – с горькой интонацией Иова проговорил он.
– Отставить самобичевание! Что вы узнали?
– Ничего определенного, побывал всего в одном ресторане…
– Тогда сделаем так. Я еду в редакцию, а вы продолжайте поиски. У меня здесь есть кое-какое дело. Думаю, минут через десять я освобожусь.
– Но имеет ли смысл пока продолжать поиски, если… – попытался возразить Кряжимский.
– Имеет, – уверенно сказала я, – если я узнаю что-то важное, немедленно сообщу вам, договорились?
– Хорошо.
Я спрятала сотовый в сумку и сделала глоток сока. Николай обслуживал группу молодых людей рокерского вида. Наконец, когда он освободился, я продолжила разговор:
– Так вы расскажете мне о Кларе и Евграфе?
– Да что тут рассказывать, – с неохотой отозвался бармен, – они выступали в «Рондо» и еще в двух-трех клубах. Состояли в труппе, оба – классные танцовщики. Я проработал в «Рондо» уже где-то полтора года, когда с Кларой случилось несчастье – она попала в автокатастрофу, отделалась сравнительно легко, но танцевать больше не могла. С выступлениями пришлось завязать. Она была ведущей в паре, Граф обеспечивал в основном поддержки… хотя тоже – талантливый танцовщик. Но самое главное, что он перестал танцевать еще до того, как с Кларой случилось несчастье.
– Почему же? – мне не терпелось узнать все подробности этой грустной истории.
– Снюхался с какой-то дурной компанией, – вздохнул Николай.
– А конкретнее? – настаивала я.
– Больше ничего сказать не могу. Да что вы меня пытаете? Граф сейчас в «Рондо» барменом служит. Так что можете обо всем этом с ним самим поговорить.
– Хорошо, я так и сделаю. А фамилии ты их знаешь?
– Так я же сказал, с Евграфом и…
– Ну, спасибо, может, когда-нибудь еще встретимся, – перебила я его, весело ему подмигнула и, допив сок, стала пробираться к выходу.
По дороге в редакцию я пыталась, исходя из скудной информации, которую мне удалось-таки раздобыть, связать концы с концами. Если я действительно напала на след убийц, то меня настораживало то, что внешний облик Евграфа совершенно не походил на описание Виолетты Гавриловны. С блондинкой дело обстояло намного проще – каждый знает, что перекрасить волосы для женщины – пара пустяков.
Пока я ехала, это противоречие не давало мне покоя. Мне еще предстоял, конечно, разговор с самим Евграфом и просмотр драгоценно-злополучных фото… Я была уверена, что эти действия позволят мне выяснить много интересного. Возможно даже, что я узнаю то, что не только продвинет расследование, но самым решительным образом повлияет на его исход. Я надеялась, что разговор с барменом «Рондо» и анализ запечатленной на фотографии сцены прямиком выведут меня на след убийц.
Но по опыту я знала, что ничто так не иллюзорно, как надежда на быструю развязку. Я не могла себе позволить обольщаться на счет того, что расследование пройдет без сучка без задоринки. И вообще, мысленно усмехнулась я, откуда такая уверенность, что пара, о которой ты говорила с барменом дансинга, действительно криминальный дуэт, отправивший на тот свет неизвестного человека с поляны и Клочкова? Поживем – увидим.
В редакции царила первозданная тьма. Нащупав на стене выключатель, я врубила в секретарской свет, бросила сумку на стол и ринулась к компьютеру просматривать файлы со сканированными снимками. Их было девять.
И на всех девяти, к моему глубокому разочарованию, лицо женщины оставалось в тени. Все дело было в ракурсах. На одном снимке, правда, она была запечатлена анфас, но волна светлых растрепавшихся в танце волос захлестывала почти все лицо. На другой фотографии блондинка сильно наклонялась вниз, так что красивые блестящие пряди опять-таки не давали никакой возможности рассмотреть ее. С художественной стороны, на мой взгляд, фотографии были великолепны, но с точки зрения криминалистики…
Зато лицо мужчины было хорошо видно. Это был солидный человек в годах, в светло-сером костюме, с немного одутловатым лицом, седеющими волосами и большими залысинами. В его блеклых серо-голубых глазах, несмотря на то, что он улыбался, казалось, таился лед тотального недоверия к жизни и жесткость. Резкая линия носа и две глубокие складки, идущие от углов рта к подбородку, усиливали впечатление властности и какого-то принципиального несогласия с жизнью.
Просмотрев восемь фотографий, я наконец дошла до девятой. Вот это удача! На снимок попала та самая белая иномарка, к которой, по словам Клочкова, спешила прекрасная блондинка. Попала не вся, а только левая ее часть. Это был, насколько я могла разобрать, «БМВ» последней модели. Но самое главное – на снимке виднелась часть номерного знака. Но сколько я ни напрягала зрение, различить букву и две первые цифры я не могла.
Нужно увеличить снимок.
Увеличив изображение, я смогла различить начало номера: Е 72… Это уже кое-что. Зацепка, да еще какая! Надежда не обманула меня – я действительно нашла кое-что важное.
Не долго думая, я набрала номер сотового Кряжимского и, услышав в трубке его бодрый голос, сказала:
– Хорошие новости. Я увеличила снимок, на который попал кусок белой иномарки, и смогла прочесть начало номера – Е 72.
– Отлично! – обрадовался Сергей Иванович, – а у меня пока глухо как в танке.
– Сергей Иванович, я хочу вас попросить об одной вещи. Позвоните своему приятелю из ГИБДД и попросите его узнать, кому в Тарасове принадлежит эта «БМВ». Можете сделать?
– О чем речь, Оленька! – воскликнул он, радуясь, что наконец-то может оказать мне реальную помощь в расследовании.
– Спасибо. Сообщите мне, когда узнаете, договорились?
– Разумеется.
Повесив трубку, я стала собираться. Распечатала на принтере фотографии, сложила их в кожаную папку с ручкой. Открыв сумку, выудила оттуда косметичку и, подойдя к зеркалу, принялась, как говорят французы, наводить красоту. Подправила глаза, стерла с губ старую помаду и вновь накрасила их, предварительно сделав безупречный контур карандашом. Припудрила немного лоб, нос и подбородок, причесалась и, окинув свое отражение в зеркале удовлетворенным взглядом, выключила свет и направилась к выходу.