Фавориты ночи (сборник)
Шрифт:
– Я – главный редактор газеты «Свидетель», – решила я выложить все карты, – слыхал про такую?
– А как же! – продолговатые глаза Дениса еще больше удлинились от удивления.
– Евграф и его знакомая мне нужны как свидетели. Я провожу журналистское расследование.
– Понятно, – Денис задумчиво приложил ладонь ко лбу.
– Так это та женщина, которая приходила к Евграфу? – настойчиво спросила я.
– Похожа, – пробормотал Денис, разглядывая фото.
– А этого господина ты случайно не знаешь? – я указала на дородного мужчину, пританцовывавшего на фотографии в полном неведении о своей трагической участи.
– Нет, даже не видал ни разу.
– А где живет Евграф, не знаешь?
– Да здесь недалеко, Лермонтова, восемнадцать…
Он осекся.
– Вот мое удостоверение, – достала я корочки.
– Квартира восемь, – заглянув в них, продолжил Денис.
– Он живет один?
– Один вроде, хотя не уверен.
– А ваш директор не знает бывшую партнершу Евграфа? Она ведь, кажется, тоже здесь танцевала.
– Давайте я его… – не договорил Денис, потому что я подняла палец в знак того, что не могу его дослушать, так как в моей сумке запиликал сотовый.
Я поднесла трубку к уху.
– Оля, это Кряжимский.
– Слушаю вас, Сергей Иванович.
– Та иномарка принадлежит некоему Лущенко Семену Аркадьевичу. Адрес тоже есть.
– Отлично, – обрадованно сказала я, – немедленно поезжайте к нему.
– Вы знаете, который час? – Кряжимский был в своем амплуа.
– Какой бы ни был, дело не терпит отлагательства, – довольно резко произнесла я, чтобы прекратить прения.
– Хорошо, – выдохнул Кряжимский.
– Сергей Иванович, держите меня в курсе.
– А вы где?
– В «Рондо».
В этот момент Денис сделал мне знак, что его требуют посетители и он не может больше ждать. Я понимающе кивнула. Он направился туда, где по-прежнему стояли Алексей Самуилович и его обворожительная спутница. Проводив глазами Дениса, я встретилась с неожиданно внимательным взглядом Трефа. Вторая рюмка была пуста, но, казалось, Треф протрезвел. Он пялился на меня. Впрочем, и «дама с бархоткой на шее» тоже неотрывно смотрела в мою сторону.
Я принялась одной рукой сгребать фотографии.
– Что-нибудь узнала? – поинтересовался Кряжимский.
– Узнала, – лаконично ответила я и, чтобы приободрить его, добавила, – уверена, мы на правильном пути.
– Дай-то бог, – со вздохом облегчения сказал Сергей Иванович.
Вскоре Денис вернулся, но не один, а сопровождаемый Алексеем Самуиловичем.
Суть нашей беседы могла быть сведена к тому, что некую танцовщицу Клару, подругу Евграфа, Алексей Самуилович не знал, так как сам только недавно стал директором «Рондо». Но земля, как говорится, слухами полнится. Один его приятель не раз аплодировал дуэту Клара – Евграф. Они выступали отдельно и с труппой. Он же знал Евграфа только в качестве непутевого бармена, которого непонятно почему до сих пор не выгнал. Персонал «Рондо» менялся так же часто, как наше правительство, поэтому из нынешних работников «Рондо» никто Клару, скорее всего, не знал. Давать адреса старых работников Алексей Самуилович наотрез отказался.
– И вообще, – отмахнулся директор «Рондо», – почему бы вам не поговорить о Кларе с самим Евграфом?
– Я так и сделаю.
– Денис, – обратился он к бармену, – займись своим делом. Денис вернулся к посетителям. Уходя, я успела передать ему мою визитку, написав на обратной стороне номер своего сотового.
– Так, на всякий случай, – улыбнулась я.
– Я позвоню, – бросил он, – обязательно.
Сев в машину, я минут пять размышляла обо всем, что мне удалось узнать. А что, собственно, удалось? То, что Евграф не вышел на работу, то, что он регулярно загуливает, то, что к нему приходила женщина, наружностью смахивающая на даму с поляны, то, что она весьма резко разговаривала с Евграфом. Еще у меня есть адрес этого непутевого бармена. Я была немного разочарована: в первую очередь тем, что не застала Евграфа на рабочем месте, во вторую – тем, что Клару в этом клубе никто не знал в качестве танцовщицы и в принципе не мог знать. У меня была надежда, что предстоящий разговор с Евграфом многое поможет разъяснить. Я наверняка что-нибудь узнаю об этой преподобной Кларе. Клара украла у Карла кораллы, Клара… кораллы… Или он у нее?..
Фу, черт, мура какая-то в голову лезет! А что здесь удивительного? Взгляни-ка на часы. Тебе, девушка, давно пора бай-бай, а ты все за химерами гоняешься. Нет, нужно собраться, мобилизовать, как выражается Кряжимский, все силы, умственные и физические. Завтра отосплюсь. Вернее сказать, уже сегодня.
Итак, сосредоточилась я, вопрос, кто убил Клочкова и Лущенко, остается открытым. Я почти не сомневалась, что тот солидный господин с поляны был уже больше суток как мертв. Прежде всего меня интересовала личность Клары. Я была уверена в том, что это она, ненавязчиво увлекая Лущенко к кустам, где с пистолетом в руке в полной боевой готовности сидел ее сообщник, вертелась на поляне. А вот носил ли этот самый сообщник звучное и неординарное имя Евграф – пожалуй, я не была уверена.
Странно, что и директор «Рондо», по его словам, ничего не знает о Кларе, если, конечно, не принимать в расчет сообщение его приятеля. Хорошо бы выяснить, в течение какого времени этот Алексей Самуилович директорствует в клубе. Что ж, это можно попытаться сделать, рассеянно и сладко улыбнулась я, вспомнив о Денисе. Славный все-таки парень, позволила я себе снисходительно усмехнуться. Усмешка фифти-фифти предназначалась нам обоим. Не рано ли объединяться с этим красавчиком? Его обещание позвонить ровно ничего не значит, если он вообще возьмет на себя труд его выполнить. Нет, не пятьдесят на пятьдесят, поправилась я, усмешечка моя скорее носила характер самокритики. Не много ли ты из себя воображаешь? – мысленно обратилась я к себе, строишь из себя этакую роковую женщину? Да он, может, и забыл уже о твоем существовании, а ты тут лелеешь, как пишут в слащавых любовных романах, его милый образ.
Устыдившись собственной сентиментальности, я не без усилий изгнала из воображения «милый образ» и опять стала размышлять о деле.
А что, если Евграф сейчас в таком состоянии, что не сможет «дать мне интервью»? Пьяный в стельку… Что ж, придется подождать до утра. Я не сомневалась в том, что если застану его дома (впрочем, он может пить где-то на стороне), то не упущу такого важного свидетеля или… преступника.
Так преступника или свидетеля? – зацепилась я за это двойное определение. Как бы то ни было, на текущий момент Евграф был единственным человеком, кто мог меня просветить насчет Клары. Меня интересовало буквально все: как они познакомились, как стали вместе танцевать, как выступали, подробности автокатастрофы, в которую попала партнерша Евграфа, как получилось, что последний снюхался с дурной компанией, по образному выражению угрюмого бармена из «У Бартольда».
Не покидала меня надежда и на то, что Кряжимский что-нибудь выяснит о жертве сообщников – Лущенко Семене Аркадьевиче, чей белый «БМВ» так выразительно смотрелся на фоне напоенной солнечным светом зелени.
«Куда-то тебя, подруга, в область черного юмора потянуло», – фамильярно попеняла я себе, включая зажигание и стартуя с места.
Ночь была в самом разгаре – тишина и темень. Разгоняя первобытное оцепенение улиц, парадоксально подчеркнутое неподвижным лунатическим светом горбатых фонарей, редкие, затерянные во мраке автомобили мощным клокотанием двигателей задолго предупреждали округу о своем появлении. Я тоже была одним из одиноких скитальцев в ночи, дрожащей в зыбком электрическом туманце.