Фавориты удачи
Шрифт:
– Не знаю.., мне что-то такие не встречались.
– Вам просто повезло.
– Возможно… Но давайте продолжим.
– Алиби ни на первое, ни на второе убийство не было ни у кого. В первом случае любой из присутствующих, гулял ли он по острову, плавал на доске или читал книгу у себя в каюте, мог незаметно проникнуть к Самохвалову и так же незаметно уйти. Теплоход, вернее его пассажирская часть, был практически пуст. Выстрел, прозвучавший в каюте, мог легко быть принят за один из ударов молотком
– То есть круг подозреваемых в первом убийстве сократить не удалось?
– Вот именно. То же самое произошло и при втором.., подозревать можно всех…
– Минуточку, – остановил Хохлова капитан, – а зачем вообще понадобилось преступнику убивать Полину? Чтобы подставить Гершковича?
– Не только. Я думаю, что Полина видела стреляющую авторучку у преступника и забыла об этом, напуганная Гершковичем. Возможно, что забыл об этом и преступник, иначе он постарался бы не оставлять авторучку на месте преступления, хотя и очень опасно выходить из каюты с такой уликой при себе. В этом смысле Гершкович оказался для убийцы просто подарком судьбы.
– Да уж. И что же ты предпринял дальше?
– Дальнейшие свои усилия я посвятил выяснению способа, которым убийца выманил до смерти напуганную Гершковичем Полину в этот ранний час в безлюдный коридор… Кстати, это еще один довод в пользу невиновности Гершковича. Ему сделать это и без того непростое дело было, разумеется, во сто крат труднее, чем кому бы то ни было… Я прикинул, что единственным человеком на судне, чьим вызовом Полина ни в коем случае не смогла бы пренебречь, является.., наш капитан.
– Опять я?
– Да, я же вас предупреждал.., убийца очень ловко и последовательно использовал ваш авторитет на этом судне…
– Ну, доберусь я до этого ловкача! – пригрозил капитан.
Что именно произойдет в этом случае, присутствующим узнать не довелось, потому что в этот момент появился безвинный узник – Гершкович. Небритый, лохматый, в джинсах и помятой рубашке, он издавал резкий запах дегтя, олифы и еще чего-то не слишком благоуханного, что хранилось, по-видимому, в канатном ящике.
Публика встретила его аплодисментами.
Растерявшийся Гершкович от неожиданности раскланялся, как актер, вызванный на «бис», и хриплым от волнения голосом как-то некстати поздоровался:
– Здрассти.
Капитан вышел из-за стола, подошел к Гершковичу, пожал ему руку и сказал:
– Прошу извинить за причиненные вам неприятности.., хотя и вы сами.., так сказать… были далеко-о не на высоте…
– Да, да, – с готовностью согласился Гершкович, – дурака я свалял изрядного. Чего там говорить… Спасибо вам, что разобрались…
– Благодарите нашего доктора, – прервал его капитан, – если бы не он, сидеть вам в канатном ящике.., а там, глядишь, и не только…
– Спасибо, Игорь Сергеевич, – повернулся Гершкович к Хохлову, – век вам буду благодарен…
Хохлов подумал, что день, проведенный в канатном ящике, может очень благотворно сказаться на характере человека даже в очень зрелом возрасте. Гершковича, например, прямо как подменили.
Видимо, не он один это почувствовал. Внезапно рядом с Гершковичем возник бармен со стаканом на тарелочке.
– Что это? – удивленно спросил Гершкович.
– Ваши сто пятьдесят и орешек, – ответил улыбающийся бармен.
– Вот это правильно, – одобрил капитан своего сотрудника, – это весьма кстати.
– Спасибо, не откажусь, – охотно согласился Гершкович, принимая подношение.
Едва он успел выпить, как последовало приглашение от Татьяны, поставившей на стол принесенные из камбуза тарелки:
– Садитесь ужинать, пока горячее.
Гершкович не стал отказываться и на этот раз.
Убедившись, что с Гершковичем все в порядке, капитан опять обратился к Хохлову:
– Можно продолжать.
Глава 24
– Итак, – продолжил Хохлов, выполняя указание капитана, – убийце необходимо было срочно ликвидировать нежеланного свидетеля в лице Полины. Днем это было сделать сложно – она все время была на людях, а чтобы сделать это ночью, предстояло выманить ее из запертой каюты. При этом, разумеется, было крайне желательно обстряпать все так, чтобы подозрение, хотя бы на некоторое время, упало на подставившегося самым неосмотрительным образом Гершковича.
– Почему преступника устроило бы даже временное зачисление в убийцы Гершковича?
Хохлов пожал плечами:
– Может быть, у него или у нее лежит в кармане или в сумочке авиационный билет куда-нибудь в Аргентину? Кто это знает?
– Понятно.
– План, разработанный преступником, основывался на том обстоятельстве, что для вызова горничной вовсе не обязательно нажимать на кнопку, расположенную в соответствующей каюте, в данном случае в каюте капитана…
– А как же иначе? – удивился Гершкович.
– Чтобы ответить на ваш вопрос, Борис Абрамович, достаточно вспомнить азы школьного курса физики… Впрочем, коммерсанту это ни к чему. Короче говоря, достаточно замкнуть в любом месте те два проводочка, что ведут из каждой каюты на пульт, расположенный в каюте у горничной, и соответствующий вызов сработает.
– А как это практически можно сделать?
– Я попробовал представить себя в шкуре преступника и решил, что самый удобный способ – это проткнуть внешнюю изоляцию иголкой так, чтобы она коснулась обоих проводов.