Файл №103. Канал связи
Шрифт:
– О Господи!
Малдер моментально вывалился из размышлений, вскинулся, готовый бежать на помощь, и наткнулся на ошарашенный взгляд Скалли.
– Что случилось?
– Поднимись ко мне... Малдер взлетел по лестнице, встал рядом.
– Смотри.
Разумеется, Малдер раньше видел подобные рисунки. Когда-то, на заре компьютеризации, когда о лазерных принтерах не писали даже в "Занимательных историях", а матричные только изобретались, к компьютерам присоединяли простейшие печатающие устройства, по сути - электрические печатные машинки, которые со страшной скоростью и грохотом колошматили по бумаге обычными молоточками с буквами и цифрами. А картинки печатать программистам хотелось уже тогда. Вот и был найден этот остроумный
– Это она! Это Руби!
Непостижимо. Это ж какую груду информации надо было обработать ребенку... Впрочем, он, наверное, и не обрабатывал никакой информации. Он шел своим, известным только одному ему, путем. Для него вся эта тарабарщина имела вполне конкретный, определенный смысл. Он искал сестру. Всеми доступными ему способами. И теперь, кажется, продвинулся в своих поисках...
Пока Скалли стояла, завороженная своим открытием, Малдер вновь развил бурную активность. Быстро завершил осмотр дома, убедился в его необитаемости. Выглянул в окно - да, походный домик действительно отсутствует, догадка была правильной. Пронумеровал листы портрета и упаковал их в найденную тут же папку. Вывел Скалли из глубокой задумчивости, усадил в машину. Тут же рванул с места, вырулил на шоссе...
– Где нам их искать? Где они могут быть? Когда я научусь вовремя прикусывать себе язычок и не задавать лишних вопросов? Ясно ведь! Тем более что вопрос свой я задала в тот самый момент, когда мы проезжали приметный, освещенный но случаю ночного времени указатель Национального парка Окабоджи...
Но Малдер, чувствуя, видимо (он, кажется, вообще всегда меня чувствует), что со мной происходит нечто важное - какая-то перестройка взглядов, убеждении и заблуждении, переоценка, переосмысление, - решил вдруг что-то объяснить, помочь, довериться... Точно таким же тоном он рассказывал о похищении своей сестры - тогда, в кемпинге в Орегоне, во время самого первого нашего совместного расследования.
– Знаешь, в детстве у меня был особый ритуал. Я закрывал глаза и входил в комнату. Я надеялся, что в один прекрасный день, стоит только мне открыть их и я снова увижу сестру. В ее кроватке, как будто ничего не случилось... Я до сих нор надеюсь увидеть ее в комнате... Каждый день своей жизни...
Понятно, к чему это он. Кевин с матерью примерно но этой же причине сорвались и уехали ночью обратно на озеро. Но у них было и нечто еще. У них был портрет Руби, сделанный Кевином под диктовку из телевизора. И завершенный сегодня вечером, именно сегодня... Малдер сказал, что похищение каким-то образом коснулось мальчика, сделало его каналом связи с похитителями. И вот по этому каналу что-то передали, какое-то сообщение. Если похищения способны таким о6разом влиять на их свидетелей... то. Может быть, и Малдер... каким-то образом... Незаурядные способности, нечеловеческая интуиция, необъяснимая везучесть... Чутье может быть. В обществе Малдера можно поверить во что угодно. И нафантазировагь себе Бог знает что. Только Малдеровскпе фантазии, в отличие от фантазии эпигонов, имеют странное свойство сбываться и подтверждаться. Хотя бы косвенно... Вот и сейчас - едем получать подтверждение очередной его безумной идеи. Все. Хватит витать в облаках. Надо собраться.
Въезжаем в лес.
Машину качает на грунтовой дороге. И вдруг фары выхватывают из тьмы леса нс привычную желтизну сосновых стволов, а яркое белое пятно.
– Смотри, Скалли!
Походный домик Моррис. На тон же стоянке.
Нашли! Штат Айова
Национальный парк "Озеро Окабоджи"
6-7 октября 1992 года
Полночь
Малдер, вновь нарушая все правила, въехал прямо на пляж к домику. Но на этот раз Скалли его не останавливала - не до того. Они выскочили из машины, Малдер выхватил фонарик, посветил под ноги, потом в сторону приоткрытой двери домика. Подбежали ближе.
– Дарлен!
Никого. Тишина. Темнота, сомнительно рассеиваемая призрачным светом полной луны.
Вдруг откуда-то из лесу донесся невнятный крик. Скалли н Малдер мгновенно развернулись.
Трона. И на ветках ближайшего куста оброненная кем-то косынка.
– Смотри!
И оба тут же, не сговариваясь, бросились бежать в лес. Корни в самых неожиданных местах перегораживали тропу. Ветви сосен цеплялись за одежду. Паутина липла к лицу. И надо еще не сбиться с дороги, успеть за ее причудливыми извивами. Криков больше не слышно, зато все явственнее слышен чей-то стон.
– О-о-о...
Они налетели на Дарлен, сидевшую прямо на тропе, массируя подвернутую ногу. Женщина с удивлением подняла голову, непонимающе глядя на спецагентов. Опять они? Откуда? Но разбираться и выяснять некогда.
– Что с вами?
И это неважно. Гораздо важнее другое, главное.
– Они здесь, я видела!
И незачем объяснять, кто - "они". И так понятно. Тем более что видеть "их" Дарлен не впервой.
– А где Кевин?
– Я не смогла его догнать!
Теперь понятно, что она делает здесь ночью, посреди леса... И ясно, куда и зачем убежал Кевин. Маленький мальчик, один, лесу... Впрочем, ночной лес - не сам большая здесь и сейчас опасность. Малдер вскакивает, озирается, ориентируясь... И сама не зная зачем, напутствую его в спину:
– Беги!
Теперь ночная гонка по лесу продолжает для одного Малдера. Он мчится вперед, cверяя направление не с криками, которых нет, не с тропой, на которую не обращает внимания, не со следами недавно прошедшего здесь Кевина - их все равно не разглядеть. Его ведет особое чутье, интуиция. Он не может промахнуться.
И действительно, вскоре лес расступается и Малдер выбегает на большой луг, постепенно спускающийся к озеру. Но само озера не видно, оно прикрыто плотным ночным туманом, медленно и тяжело, под об огромному зверю, выползающим из воды. А впереди, у самой границы тумана, идет Кевин. Не быстро, но и без особой осторожности, уверенной походкой человечка, знающего свою цель. Все ближе к туману, и дальше от Малдера...
Неужто от него уйдет еще и Кевин?!
И Малдер вновь, задыхаясь и оступаясь, бросается бежать.
A из тумана уже поднимается свет. Мощный, неуместный, не ночной, не земной свет. Он как будто выползает из-под земли, режет туман крупными ломтями, тянет щупальца к Кевину, сотрясает густой воздух мощным гулом...
– Кевин!
Кажется, это кричит Малдер. Он уже чувствует, что не успевает, - н какая-то детская обида на подлый И обманчивый мир охватывает его. А еще он чувствует, что и этот свет, и этот гул - ненастоящие, бутафорские, не имеющие к действительным событиям никакого отношения. Его опять обманули, их обманули, его и Кевина. Все неправда в этом лживом мире.
Поток света, вырывающийся из-за небольшого холмика, уже начинает распадаться на отдельные лучи фар, в ровном низком гуле становятся различимы звуки отдельных моторов. Малдер в последнем рывке отшвыривает в сторону ненужный фонарь, бросается на Кевина, обхватывает его, валит на землю и откатывается вместе с мальчиком с дороги, ближе к кустам, прочь с поляны, по которой уже несутся, разрезая ночь ревом, светом, вонью, гарью мотоциклы. Стая механических чудовищ, несущих на себе своих хозяев, не замечающих ничего вокруг себя, ни на что не обращающих внимания и не имеющих иной цели, кроме как нестись в ночи, разрывая ее ревом, гарью, криком...