Файл №716. Экспортеры
Шрифт:
Фигура «ремонтника» тоже перекосилась, увеличилась в размерах, расплылась, будто он превратился в облако газа, его движения неожиданно стали чарующе изящными.
«Врешь, не уйдешь!» — думал Малдер, делая отчаянный рывок.
Он успел еще ощутить, как влетел всем телом во что-то холодное, словно упал в ледяную воду. По ушам ударило, перед глазами взвихрилась метель слепящих огненных обрывков…
И стало темно.
Довер , штат Делавэр
17
Очнувшись, Малдер первым делом осознал, что лежит. Открыв глаза, обнаружил над собой белый потолок.
Пошевелив руками, он понял, что они слушаются. Все прочие органы, судя по ощущениям, тоже были на месте. Болела голова, и это оказалось единственным тревожным симптомом.
К тридцати пяти годам Малдер перенес такое количество травм и повреждений, что их хватило бы на три восьмидесятилетних жизни. Его били по голове прикладом и даже огнетушителем, травили дымом, простреливали пулями, сбивали машиной, резали всеми видами колюще-режущих предметов и даже избивали кнутами. След в его организме оставили инопланетные вирусы, загадочные вещества вроде «зеленой крови» и «черного масла».
На собственном опыте он пережил все возможные неприятности, какие только способен перенести человеческий организм, за исключением, может быть, родильной горячки.
Но сейчас он не ощущал никакого дискомфорта. И в то же время с полной определенностью находился в больнице. Он был раздет, лежал под чистой простыней. Слева, через приоткрытое окно доносился шорох листьев.
Как и почему он попал сюда, Малдер вспомнить не мог
— Ага, шевелится! Значит жив! — сказано это было голосом Скалли, слегка встревоженным, но в то же время бодрым.
Повернув голову, Малдер обнаружил напарницу сидящей на стуле с накинутым на плечи белым халатом и с книгой в руках.
— Привет, — сказал он. — Где я? Что я здесь делаю?
— Ты что, ничего не помнишь? — в голубых глазах Скалли мелькнул ужас. — Это окружная больница Довера. Мы пытались задержать террориста…
Дальше Малдер не слышал. Воспоминания нахлынули на него потоком, причиняя почти физическую боль. Попытка задержания… удар… погоня… мерцающая поверхность впереди, в которой тает, растворяется проклятый беглец…
Далее была пустота. Черный провал, в котором, и Малдер это понимал, что-то таилось, неприятное и болезненное. Но пока оно не спешило проявляться, прячась в подсознании, точно морской монстр — во впадине дна.
— Взрыв был? — только и смог спросить Малдер. — Сколько я тут валялся?
— Почти сутки, — Скалли решила отвечать, начиная со второго вопроса. — Дрейк со своими ребятами все так же несет дежурство, но пока ничего не случилось.
— Сутки? — Малдер не поверил бы любому другому, но напарнице, с которой прошел и огонь, и воду, и медные
— От того удара, ну ты помнишь, — на тонкое лицо Скалли набежала тень, — я на мгновение потеряла сознание. А когда очнулась, то ты мчался за тем типом, точно Карл Льюис* (знаменитый американский бегун)…
Малдер нашел силы улыбнуться.
— Дрейк все еще был без сознания. Я вскочила и попробовала тебя догнать, но куда там… Да, тут-то я и пожалела, что в жизни не занималась спортом! Я могла только кричать, глядя, как «террорист» вбегает в эту воронку.
— Постой, ты сказала «воронку»?
— Да, а ты что видел? — изумилась Скалли.
— Какую-то полупрозрачную стену, — ответил Малдер. — Извини, что сбил… Продолжай!
— Воронка, — Скалли на мгновение задумалась, подыскивая сравнение, — точно торнадо из какой-то пены мгновенно вырос там из асфальта. «Террорист» вбежал в него и исчез, а за ним ты.
— Тоже исчез?
— Да, вместе с воронкой!
— Ничего себе, — Малдер напрягся, попытавшись вспомнить хоть что-то. Голова отозвалась вспышкой боли. — Ничего не помню, хоть убей… И как же вы меня нашли?
— Тут Дрейк подбежал, — продолжила рассказ Скалли. — Ребята из полиции подниматься начали. А ты преспокойненько вываливаешься из пустоты и брякаешься на асфальт… Живой, но без сознания. Даже хуже — ты был почти в коме. Мы вызвали скорую и доставили тебя сюда. Вот и вся история…
— Кома, говоришь? — Малдер встряхнулся и неожиданно ощутил себя до жути, до колик в животе голодным. Сразу отступили на задний план мысли о провале в памяти и переживания по поводу неудачи. — Но сейчас я жив и здоров, и намерен съесть большой кусок мяса!
— Это, конечно, хорошо, — с сомнением сказала Скалли, превратившись из агента ФБР во врача. Превращение было неуловимым, но в то же время очень заметным. В голосе прорезалась властность, а во взгляде — решительная мягкость. — Сейчас я позову твоего врача, и уж он решит, можно ли тебе есть мясо!
— Да ладно, Скалли! — Малдер скорчил дурашливую гримасу. — Ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой медицинской ерунде! Не впервой мне сбегать из больницы!
— Нет уж, на этот раз я тебе сбежать не дам!
Серьезность намерений Скалли стала ясна сразу. Она не только отказалась вернуть Малдеру его одежду, но и вызвала врача. Врачом оказался представительный афроамериканец средних лет, такой толстый, что с трудом убирался в собственный халат. Двигался доктор очень осторожно, должно быть, опасался порвать одежду.
— Ну что, здоров я? — нетерпеливо поинтересовался Малдер, когда осмотр, заключающийся в прослушивании легких и сердца, постукивании молоточком по коленям и вождении им перед глазами, закончился.