Фаза ингибиторов
Шрифт:
– Нет! – резко возразил я. – Не имею ничего общего с этим человеком… с этим чудовищем.
А потом подумал: ведь я видел странный сон о Марсе, о войне, бушевавшей века назад.
– Позволь мне продолжить, – спокойно произнесла Сидра.
– Да, пожалуйста, – с чувством обреченности ответил я. – Готов слушать до победного конца.
– Клавэйн прожил несколько веков. На склоне своих лет он участвовал в первых попытках сопротивления волкам. Среди сочленителей шла фракционная борьба из-за различных мнений насчет стратегии, велись споры по поводу запрещенного оружия и опасных экспериментов. В конце концов Клавэйн погиб – к великому моему сожалению, поскольку я считаю, что нам бы помогли его стратегические и тактические способности, включая одну крайне важную информацию.
– И ты полагаешь, что у меня она есть?
– Собственно, я нисколько не сомневаюсь, что у тебя ее нет.
Подняв бокал, я выпил за тщетность ее миссии.
– В таком случае мне очень жаль, что ты впустую потратила столько лет.
– Вовсе не впустую. – Сидра замолчала, увидев появившихся с предсказуемо аппетитной едой роботов.
Она смотрела, как те расставляют блюда, и от ее легкой улыбки мне стало неуютно.
– Судя по обстоятельствам гибели Клавэйна, есть вероятность, что крайне важную для моей миссии информацию все еще можно найти на Харибде. Я пыталась раздобыть ее сама, но не сумела. Возможно, у кровного родственника Невила будет больше шансов.
– Даже если хоть что-то из этого правда… я для тебя бесполезен. Потому что я не тот, кто тебе нужен.
– Нет, Уоррен, ты именно тот.
– Кто такой Уоррен?
– Ты, – ответила Сидра. – Таково твое настоящее имя. Уоррен Клавэйн. Ты был одним из элитных стратегов Коалиции за нейрочистоту, мыслителем и воином в одном лице. Для вашей небольшой группы суперсолдат у вас имелось свое, достаточно возвышенное название.
– Какое? – спросил я, не в силах унять нервную дрожь.
– Рыцари Кидонии. – Сидра указала на еду и предложила, пока жалкие остатки моей уверенности в себе проваливались в чудовищную бездну: – Угощайся, сэр рыцарь. Нам предстоит большая работа.
Вернувшись в свою каюту на «Косе», я обнаружил там нечто новое. Оно стояло на прикроватной тумбочке, удерживаемое зажимом на случай внезапных изменений местной силы тяжести. Это было какое-то украшение, оказавшееся весьма тяжелым, когда я его взял, – толстое деревянное основание с торчавшим из него вертикально металлическим стержнем, который, в свою очередь, поддерживал кусок шершавого полупрозрачного материала.
Я пощупал материал – грубо обработанный параллелепипед, шириной сантиметров двадцать и чуть больше в длину, плавно изогнутый в двух направлениях, так что казалось, будто стержень поддерживает фрагмент, вырезанный из какого-то большого предмета приблизительно сферической формы. В толщину параллелепипед был примерно с половину моего мизинца, с неровными краями. Поверхность его была покрыта ямками и царапинами, создававшими впечатление неких форм и цветов, но никакого конкретного изображения я различить не смог. В глаза бросилось маленькое отверстие посередине, от которого расходилась сеть тонких трещин.
Я повертел украшение в руках, не сомневаясь: оно должно что-то для меня значить и я при неких обстоятельствах уже видел его раньше. А еще я был уверен в том, что его присутствие здесь не случайно. Сидра точно знала, что вещица меня встревожит.
– Вера, – против воли прошептал я, глядя на украшение. – И Надежда.
А затем:
– И Любовь.
В приступе злости я швырнул украшение на стол. Но ни одна его часть не сломалась.
Часть третья
Свинарник
Глава 9
Я падал на Марс верхом на каменной глыбе.
Рядом со мной падали еще двое солдат. Каждый был втиснут в одноместный десантный кораблик размером немногим скафандра. Кораблики, имевшие форму куколки насекомого, крепились к камню лишь передней частью, в то время как их сужающиеся хвосты торчали в космос. Черные на черном, кораблики прятались на задней поверхности камня. Кроме наших трех, имелся еще четвертый, пока пустой.
Я огляделся, корчась в тесных противоперегрузочных снастях. В глаза било солнце, затемненное до терпимого уровня фильтрами моего визора. Однако даже в его ярком свете наши кораблики выглядели лишенными каких-либо черт или формы – просто черные пятна на поверхности камня.
На кромках визора появились отображавшие состояние графики – системы пробудились или перезагрузились после долгого сна. Пробежавшись по графикам взглядом, я понял, что с моим телом, скафандром и кораблем все в порядке. Судя по поступившим от руководства нашей миссии данным, вторая фаза операции завершилась удачно. Капсула вошла в атмосферу, и, вместо того чтобы сбить, ее пропустили, устроив так, чтобы орбитальные пушки не сумели ее перехватить.
Анализ сердцебиения показывал, что в капсуле находятся шестеро. Они уже почти неделю пребывали на поверхности Марса. Судя по данным температурного сканирования, капсула выдержала вход в атмосферу и посадку и ее обитатели остались живы. Но никакого движения с их стороны не наблюдалось, и никакие другие силы сочленителей не пытались добраться до них из Материнского Гнезда.
Однако в том, что они появятся, я нисколько не сомневался. Для Галианы эта капсула – слишком соблазнительная добыча, чтобы ее проигнорировать.
Мой скафандр установил связь ближнего радиуса с другими десантными кораблями. По поступавшим с них биометрическим данным я понял, что двое солдат тоже выходят из анабиоза.
Я пососал трубочку, смочив губы и горло, и попытался заговорить:
– Надежда? Любовь?
Мгновение спустя последовали слабые, но отчетливые ответы.
– Я здесь, Вера, – сказал Надежда.
– Я тоже, – сказала Любовь.
– Хорошо. С возвращением. – Я не добавил: «К миссии, в которой, скорее всего, мы все погибнем».
Напоминания не требовалось – никто из нас не знал, каковы его шансы выжить, но иллюзий не питал. Предприятие было крайне рискованным, без возможности найти укрытие или получить подкрепление, если что-то пойдет не так.
– Вы получили ту же информацию, что и я, хотя, возможно, еще ее не усвоили. Вкратце: капсула вошла в атмосферу и совершила посадку в восьмистах километрах к северу от предполагаемого места нашей высадки. Она там уже шесть дней. Пауки даже не пошевелились.
– Думаешь, почуяли ловушку? – спросил Надежда.
– Нет. С чего бы? Это вполне законная капсула с изменниками, которая сумела преодолеть нашу защиту, и, пока мы ее не коснемся, ловушкой она не станет. До этого момента она является именно тем, чем кажется, и они рано или поздно что-нибудь предпримут. Единственное, из-за чего они еще этого не сделали, – инстинктивная осторожность и понимание того, что спешить им некуда. Но мы создадим им стимул.
– Есть указания на место нашей встречи? – спросила Любовь.