Феденька
Шрифт:
–Одного не могу понять, почему ты не отказалась от поисков, зная, что это может быть опасно?
–Для меня весь мир стал опасным и враждебным после того, как Егора не стало. Я слишком устала бояться и быть жертвой. Мне хотелось стать сильной!
–Сильной и дурной? В любой момент могло случиться непоправимое с твоим ребенком. Почему ты выбрала Егора, а не сына?
Я была растеряна от его откровенности. Подумать только, я рисковала своим сыном, нашим сыном! Егор бы не одобрил это ни в каком случае. Даже если это и была миссия по его спасению.
Какой была наша
Как только мне разрешили вставать с кровати, я накинула куртку и побежала на улицу. Через сугробы и переметы я торопилась к домику, где как говорил Паша, выхаживают моего Егорушку. И вот я на пороге, толкаю тяжёлую дверь, но она не поддается. Я с силой наваливаюсь плечом, но она даже не двинулась! Стучу кулаками до боли и от безысходности дёргаю ручку из стороны в сторону, потом на себя… и – О, чудо! – дверь открывается. Я не толкала, а нужно было потянуть! (Смеётся).
Забегаю в душную комнату с низким потолком и крохотным окошком. На кровати сидит он – мой родной, любимый, самый близкий мой человек!
–Оленька! – он раскрывает руки для объятий.
Вы когда-нибудь падали в облако, в океан нежности и любви? А я да! Я прижималась к нему, слушала биение его сердца и замирала от счастья. А он гладил мои волосы, целовал мое лицо и плакал.
–Егорушка, счастье моё, я нашла тебя!
–Да, Оленька, ты нашла меня, и я больше никуда не денусь…
*** *** ***
Паша не отпускал Веронику ни на шаг, хоть это и не радовало её мужа. А Вероника была не против. Она следила за каждым словом, каждым взглядом Барона.
–Зачем ты придумал всё это? – спросила Вероника, когда они прогуливались по сосновому бору.
–Наше приключение ты имеешь ввиду?
–Хорошо, – усмехнулась девушка, – будем называть это «приключением»!
–Я, честно говоря, ничего не планировал. Когда Ольга пришла за вещами, я ее не ждал. Потом мне стало ее жаль, и я оставил ее ночевать. И только после, когда она разговарилась про Егора, мне стало интересно, до чего она может дойти. Узнать её предел, понимаешь?
–Ее предел? – переспросила Вероника.
–Ну да. У каждого человека есть предел, за который он уже не выйдет никогда, сила личности, если захочешь так ее называть. Способность совершить поступок – нечто большее, то, что требует решительности. Я люблю решительных людей.
–Поэтому ты женился на сестре Егора?
–Антонина способна на поступки ради тех, кого любит. Она невероятно сильная по духу.
–Неужели заказать убийство брата – это для тебя поступок? – ужаснулась журналистка.
–Смерть – это тоже часть жизни. Возможно, самая главная. Поэтому после смерти нет ничего – ведь всё станет ничтожным, когда встретишься со смертью. Тоня любит свою семью, но и у нее предел. Безграничных людей не бывает.
–Ты приравнял свою жену и жену Егора?! Оля готова на всё ради спасения мужа, а твоя что сделала? Убила брата!
–Ты думаешь, так легко убить? Думаешь, легко решиться на это?
Вероника была вне себя. Она всплеснула руками, сжав кулаки:
–Нельзя так рассуждать! Ты больной на всю голову, Паша! Боже мой! И мы тебе доверяли?!
Лицо Барона перекосилось в злобной улыбке. Он схватил девушку за тонкую шею и пригвоздил к сосне.
–Я мог убить вас в любую секунду.
– Его дыхание обжигало ухо Вероники, которая сжалась в комок под натиском главаря банды. – Мне хотелось узнать, и я узнавал. Я привык делать то, что хочу. Ты когда-нибудь видела смерть? Пойдем, я тебе покажу.
На широком дворе установили два высоких креста из массивных бревен. Оленька обнимала Егора и смотрела во все глаза. Вокруг крестов толпились люди Барона: Оля насчитала восемнадцать мужчин разных возрастов и нескольких женщин. Кресты упирались в облепленное серой ватой небо. Было тепло, и, скорее всего, к вечеру пойдет снег.
Барон выволок в центр толпы двоих парней. Оля без труда узнала Рыжего и Тихого.
–Заткнулись все! – хрипя от гнева крикнул Барон. Он стремительно выхватил из кармана пистолет и выстрелил в воздух. Все притихли. Рыжий и Тихий втянули готовы в плечи и упали на колени под крестами.
–Давай уйдём? – шепотом предложил Егор, но Оля отрицательно покачала головой и сильнее прижалась к любимому.
–Теперь говорить буду я! – раздался волевой рокот Барона. – Я здесь власть, я здесь судья, я здесь решаю! Дьякон, ты согласен со мной? – обратился говорящий к знакомому Оленьке мужчине. Тот стоял за кругом, скрестив руки на груди и метая по сторонам острые взгляды. Он был не в духе.
–Согласен. – Недовольно ответил он.
–Все слышали? Я решаю, что эти двое виновны! – С горящими глазами Барон приставил пистолет к виску трясущегося Рыжего. Тихий поник и повалился на заметенную землю без чувств, сделав желтую лужу на ослепительно белом снегу.
Барон взвел курок. Толпа глухо зароптала. Дьякон двинулся к Барону, люди расступались, давая ему дорогу.
–Погоди! – Дьякон накрыл рукой дуло пистолета. Толпа зароптала ещё громче. Дьякон подошел вплотную и тихо продолжал: -Ты отошел от дел. Это мои люди. Не твои. Я сохранил и приумножил то, что ты оставил. Но ты вновь пришел сюда, и приволок этих чужаков. Что мне с ними делать прикажешь? Оставить журналистку в живых, чтобы она всем растрындела про наши дела? Ты же понимаешь, что это невозможно. Я и с сопляком этим, – он кивнул в сторону Егора, – не хочет возиться, оставил лишь по твоей просьбе. А ты решил вспомнить лихие годы?
Барон презрительно окинул взглядом двор. Тучи не выдержали, и с неба посыпались редкие крупные снежинки, пушистые и невесомые. Они ложились на головы собравшихся словно желая разрядить напряженную обстановку.
–Ты хочешь опозорить меня перед всеми?! – прошипел Барон и сбросил ладонь Дьякона с оружия. Дуло прижалось к голове Рыжего и раздался выстрел. Оленька вскрикнула и вжалась в Егора. Вероника закрыла лицо руками и словно уменьшилась. К ней подлетел Рома. Толпа не двинулась с места.