Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле
Шрифт:
Государь с тоской глянул в закуток, где бормотал молитвы верный Бобр. Ставни были притворены, лица постельничего было не видно. Иоанн Васильевич прислушался к молитве.
– О, исцели, Господи, – шептал Бобр, – от всякого греха плотского и душевного и от всякого соблазнения и напасти, и всякое нашествие неприязненное диавольское далече сотвори от раба Твоего.
– Не надоело тебе Бобр, – прозвучал могучий голос государя. – Что, не видишь, жи-вё-м-м-м! Кончился 7000-й год!
– Прости, государь. Я так, про всяк случай. Не знал, будить тебя, государь, али не будить. Письмо важное из Германии от Яропкина.
– Читай, – велел Иоанн Васильевич. Он специально послал с Траханиотом старого посла Кляпика-Яропкина – для краткости все называли его просто Яропкин, служившего ещё его батюшке. Грек Траханиот владел несколькими языками, но плохо писал по-русски. У Яропкина почерк был отменный, и опыта не занимать – в Большую Орду и Литву частые поездки имел. Но не только в этом дело, к Яропкину у Иоанна Васильевича больше доверия было.
Первое письмо посла лежало на столе. Государь, в ожидании следующего, не раз его перечитывал и знал почти наизусть.
«Мы сидим в Ревеле, почитай два месяца», – писал Яропкин. – «Магистрат всяко издевается над нами, не даёт разрешения на проезд. Делатор пытался помочь, да ливонцы и его не слушают. Он плюнул на всё, кажись, подался в Швецию, с секретным письмом Максимилиана. Мы денно и нощно сидим в порту. Встретили уже десять кораблей с ганзейскими купцами, родом из Фландрии, Любека, Данцига и других городов, приезжают они в Ревель покупать рожь. Есть там и наши купцы. Но ливонцы не хотят, чтобы мы торговали. Хотят у нас покупать и самим дело с заморскими купцами вести. Удалось нам узнать от купцов из Фландрии, что Максимилиан затеял войну с французским королём. Тот силой отнял у него невесту и захватил её герцогство Бретань. Купцы из Любека рассказали, что сначала на стороне французского короля выступили три немецких князя: зять Казимира, Георг Баварский, зять императора Фридриха Альбрехт, и ещё один князь со странным именем Кандополятино. Максимилиан вывел супротив них войско, и те, убоявшись, били ему челом. Так что королю германскому не до Казимира и его детей. Другие заботы в его голове. Надеемся завтра получить разрешение и отплыть в Любек. Оттуда пришлём новости первым же кораблём. За сим и мы с Траханиотом низко кланяемся и бьём тебе челом. Письмо писано в Ревеле рабом твоим верным Яропкиным».
Постельничий тем временем раскрыл ставни, впустив в спальню золотистый сноп из солнечных лучей, прокашлялся и начал читать последнее сообщение Яропкина:
«Бьём тебе челом, государь Великий князь всей Руси, Иоанн Васильевич! Нашли человека надёжного и высылаем тебе послание наше.
Видели мы посла Максимилианова Индрика, который приехал собирать войско на войну с Францией, и иного посла Максимилианова Ивана из Швабии. Слава Богу, оба охочи до разговоров. От них узнали, что война с французским королём вовсю идёт. Немецкому королю властители английский, португальский, шотландский помогают. Даже чешский король Владислав, сын Казимира согласился солдат прислать. Потому Максимилиан и нарушил договор с нами и заключил с ним вечный мир, что у него другой интерес появился. Помешал Владиславу турецкий султан, который с огромным войском подступил к Белграду. Но деньгами сын Казимира помог и немалыми. Выплатил Максимилиану 100 тысяч венгерских дукатов, за то, что немецкий король отказывается от Венгрии. Правда, после смерти Владислава, если у него не будет наследников, венгерская корона перейдёт к Максимилиану или его сыну. За сим кончаю. Бьём тебе челом, Юрий Траханиот да верный раб твой Яропкин».
Призадумался Иоанн Васильевич, выслушав послание посольское.
Из Менгли-Гирея союзник не очень надёжный, слишком падок до денег. Знали это поляки, откупались от его орд золотыми дукатами. И сам Иоанн Васильевич в долгу не оставался, слал в Крым подарки возами. Стефан Молдавский был надёжен, тем более что сват, но силы свои тратил на борьбу с турецким султаном. Венгерский король Корвин умер, с ним угас договор о дружестве с венгерским королевством. Вот и с Максимилианом дружбы не получается.
– Что делать будем Бобр? – Иоанн Васильевич угрюмо уставился на постельничего. Тот только беспомощно развёл руками.
– Подождём, – пробормотал Иоанн Васильевич, понимая, что ответа от Бобра не следует ожидать. – Пусть Яропкин встретится с королём Максимилианом.
– Подождём, – махнул рукой старый постельничий.
Тем временем послы настигли короля Максимилиана в Кольберге, на границе Померании и княжества Брандербург. Сделав вид, что ничего не знают о его договоре с чешским королём, они начали плести в беседе с Максимилианом тонкую дипломатическую паутину. К счастью, австрийские архивы сохранили для нас память об этом событии.
Запись в венском архиве о беседе короля Максимилиана с русскими послами
Wien. Haus-Hof-und Staatsarchiv. Russica, fasc. 1 a, fol. 2–7
Послы: Благочестивый король, Его Высочество эрцгерцог Австрийский Максимилиан! Наш господин Великий князь Иоанн узнал от твоего слуги и посланца Георга фон Турна о желании твоём вновь возвратить свою отцовскую землю Венгрию от короля Чехии и Богемии Владислава и его брата Альбрехта, и просит оказать ему помощь, как сказано о том в нашем совместном с тобой договоре.
Максимилиан: Наш договор с моим братом Иоанном крепок и не нарушаем, но обстоятельства сложились так, что я вынужден начать войну с французским королём, который нарушил все наши прежние договорённости. По совету моего отца императора Фридриха и князей-курфюрстов я отказался от войны в Венгрии, хотя Георг фон Турн, вследствие этой войны, и был отправлен в Москву к государю Иоанну с просьбой о военной помощи.
Однако, надеюсь, что война с Францией скоро окончится, также победоносно, как она и велась до этого времени.
Послы: Великий князь Иоанн, вступив в войну с Казимиром и его сыновьями, узнал, что Максимилиан с королём Владислав в отношении Венгрии помирился; оттуда будто бы отошёл и, следовательно, оставил Венгрию в противозаконном обладании. Поэтому после получения достоверного известия об этом Великий князь Иоанн задержал свою помощь, однако, он во всякое время готов её оказать. Согласно обоюдному соглашению, Великий князь Иоанн всё-таки не намерен заключать мир с Казимиром и его сыновьями и теперь требует этого же по договору от Его Высочества.
Максимилиан: Передайте Великому князю Иоанну, что я и в дальнейшем буду придерживаться заключённого соглашения и не буду им пренебрегать, но я самым решительным образом протестую против того тона, который теперь применён по отношению ко мне. Пусть Великий князь Иоанн знает, что, когда я сражаюсь против Франции, то всё-таки думаю о союзе с Московией. Но сейчас посылаю посольство в Богемию и Польшу, так как лучше воевать с турками, чем проливать христианскую кровь друг друга. Я думаю, что и вы, уважаемые послы, ради турецких дел могли бы со своими полномочиями отправиться к польскому королю в Бреслау и к герцогу Александру (имеется в виду Великий князь Литовский, – авт.), который там ещё находится, как и чешский король, и уже затем вернуться домой. Если русское посольство пожелает со своей миссией туда направиться, то оно должно действовать в соответствии с изложенным мною направлением. Если же Великий князь Иоанн не даст на это своего согласия, то пусть он всё-таки соблюдает союз со мной. Надеюсь, что больше не буду принуждён вести войну с христианами, подобно тому, как это случилось с Францией и Польшей. Я примирился с чешским королём в отношении Венгрии по той причине, что последний отошёл сначала от старого польского короля (имеется в виду Казимир, – Авт.), а теперь и от молодого (Яна Альбрехта, – Авт.) и готов вместе с ними воевать против турок.
Послы: Мы можем заверить Его Высочество, что остаёмся верны договору. Когда Его Высочество приступит к возвращению Венгрии, то пусть об этом сообщит Великому князю Иоанну, который готов ему помогать против общих врагов, польского короля и его сыновей.
Новое сообщение послов о встрече с королём Максимилианом Иоанн Васильевич встретил с улыбкой:
– А всё-таки, несмотря на все заверения, мой брат, немецкий король проливает христианскую кровь – в войне с Францией. Видать не поделили землицу во Фландрии. А ведь и, правда, можно не проливать христианскую кровь, другим способом земли возвращать. Потихоньку, без войны и без мира. – И обратил свой взор на дьяка Курицына. – Давай, Фёдор Васильевич, займёмся литовскими делами. Давно с границы сообщений не поступало.
На литовско-русском кордоне действительно происходили странные вещи. Говоря современным языком, он напоминал «проходной двор» с двусторонним движением: малозначительным – в сторону Литвы, куда изредка перебегали дети ущемлённых Иоанном Васильевичем удельных князей, и оживлённым – в сторону Москвы, куда переходили на службу русские князья, не желавшие принимать католическую веру.
Князья Воротынские, Бельские, Одоевские, Белевские, Вяземские переходили к Иоанну: кто только со свитой и казной, а кто и вместе с землёй.
Казимир одного за другим посылал в Москву послов с протестами.
В 7000 году с жалобой на перебежчика князя Дмитрия Фёдоровича Воротынского приезжал Станислав Пятрашкевич.
– Князь Дмитрий бил тебе челом в службу со всей своей отчиной, – говорил он Иоанну Васильевичу. Мало того, что город Воротынск и семь тысяч душ увёл, так долю брата забрал, да бояр и слуг Семёна Фёдоровича привёл к крестному целованию. Кроме своей отчины, города Серенск и Быховичи, волости Лычино и Недоходов забрал, да в те города и волости своих наместников посадил.