Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!
Шрифт:
Он прошел внутрь. Лег на застеленную постель с ногами, заложив руки за голову, и задумался, вспоминая все странное и необычное, замеченное им как на самом вокзале, так и по пути сюда. Все, вроде было хорошо, но предчувствие угнетало и раздражало. И чем дальше, тем сильнее. Даже более того – Евно поймал себя на мысли, что ему хочется все бросить и бежать как можно дальше и как можно быстрее. Минут десять так и пролежал, борясь со странными чувствами.
– Внимание! – Раздался усиленный рупором голос откуда-то с улицы, от чего Азеф нервно дернулся, подпрыгнув на постели. – Разбойнички! Сложить
Он метнулся к окну и сразу ушел в сторону, укрываясь за стенкой. На крышах соседних домов мелькали головы людей. Но перевести дыхание не удалось, Евно вдруг осознал, что этот дом отличается удивительно хлипкой конструкцией и жидкими стеночками. Тут оборону не подержишь. Если станут бить из винтовок – прошьют насквозь.
Азеф рванул из комнаты в зал. Бойцы без лишних команд занимали позиции для боя.
– Уходим! – Воскликнул Азеф.
– Резко. Все вместе и в разные стороны. Разбегаемся. Нас кто-то сдал. Готовы?
– Да, - нестройным хором ответили боевики.
– Пошли!
И они пошли. Кто выпрыгивал из окна, кто «приоткрыв» плечом дверь. Азеф же, как умудренный опытом мужчина, первым не лез. Мало ли чего? Поэтому, когда из-за стены заработали пулеметы, он рухнул на пол как подкошенный. Не все в здание последовали его примеру. Восемь станковых пулеметов Кольта-Браунинга шили хлипкие стены на этой дистанции, словно папиросную бумагу. Кроме них, правда, слышались частые выстрелы из самозарядных пистолетов, но с теми было много лучше – стены их с горем пополам держали. Наверное, поэтому хоть кто-то и выжил в этой бойне.
Но вот наступила тишина. Разве что несколько человек стонало внутри дома.
– Есть кто живой? – Вновь спросил кто-то с улицы, усиливая свой голос рупором. – Выходи.
Евно был потрясен до глубины души. Нервными, резкими движениями огляделся. Отовсюду сквозь пулевые дыры в стенах пробивались лучи света. Лужи крови. Трупы. Вяло шевелились раненые и, такие же, как он, везунчики. Ощупал себя. Цел вроде.
Не привык он к таким теплым приемам. Конечно, полиция или жандармы иной раз постреливали, но чтобы в несколько стволов из пулеметов бить – это за гранью его ожиданий. Вот уж сунулся к воякам на фронт, балбес. Эти ведь и пушку подкатить могут. С них станется.
– Не стреляйте! – Хрипло выкрикнул Азеф. – Я выхожу.
Медленно поднявшись, он без резких движений подошел к дверному проему. Размочаленная дверь валялась в стороне, а в окнах и на крышах домов напротив, расположились бойцы с карабинами. Следом поднялись и вышли, высоко задрав руки, еще пять человек.
Очень разумный и своевременный поступок. Потому что после того, как их повязали, в помещение вошло несколько бойцов с пистолетами и послышались выстрелы. Возиться с ранеными и симулянтами никто не хотел. А Евно Азеф на ватных, негнущихся ногах, пошел вслед за конвоирами. Столкновения с СМЕРШем эсеры не выдержали.
Спустя два часа.
Подвал. Темнота. Всех развели по разным землянкам, раздели догола и обыскали. Одежду, правда, потом вернули. Но Азеф не успел даже толком перевести дух и собраться с мыслями, как в его
– Евно Фишелевич, - вполне дружеским тоном произнес голос за электрической лампой, мерзко светившей прямо в глаза.
– С кем имею честь? – Буркнул Азеф.
– Ответьте на мой вопрос.
– Да. Все так. Евно Фишелевич. Но вы и так ведь знаете. А я вас – не знаю.
– Вы меня прекрасно знаете. Заочно.
– Алексей Николаевич? – Чуть помедлив, произнес эсер. – Неужели вы?
– Ну а кого вы ожидали здесь увидеть? Марию Магдалину в кружевном пеньюаре?
– Кто вам меня сдал?
– А вы думаете, я отвечу честно?
– А почему нет?
– А почему да?
– Я не верю, что вы меня отпустите живым. Вывернете наизнанку все, что я знаю, и прибьете. Утолите мое любопытно, и я обещаю сотрудничать. Мне жутко интересно узнать, кто предатель.
– Его нет. Просто ваши наниматели предсказуемы чуть более чем полностью. Правда, я не думал, что вы рискнете головой лично. Очевидно же, что дело насквозь гнилое. Прислали бы своего заместителя, этого, как его, Савинкова. Чего сами полезли? Умный же мужчина.
– Вы удивительно хорошо осведомлены…
– А, - махнул рукой Куропаткин.
– Не удивляйтесь. Не задумывались, отчего эта клика великих князей так возбудилась?
– Вы тоже на них работали? – Повел бровью Азеф.
– Какое-то время. Но меня перестали устраивать условия труда. Денег мало, работы много. Отпусков нет, больничные листы не оплачивают, да и для здоровья стало вредно дышать с ними одним воздухом. Врачи отсоветовали с ним за ручку ходить по аллеям. И что мне оставалось делать? Кто я, а кто врачи? Пришлось сменить нанимателя, а они взяли и обиделись. И вот вы здесь. Но это даже неплохо. Давно хотел с вами познакомиться да поговорить по душам.
– О чем же?
– Возможно, я буду банален, но все же спрошу. Вы жить хотите?
– После того, как мои люди убили вашу жену и сына, этот вопрос выглядит весьма сатиричным.
– Евно Фишелевич, вы меня держите за дурного? Или считаете, что умные люди обижаются на нож, а не на того босяка, что им машет? Вы – нож. Какой вам гешефт со смерти бедной женщины и ребенка? Да, было бы не дурно, если бы вы постарались предупредить Александру Михайловну. Но, полагаю, времени и возможностей для этого у вас попросту не было. Да и зачем так подставляться? Кто я вам? И так подозрений по партии хватает. Что молчите? Или я что-то не то говорю?