Фемида его любви — 2
Шрифт:
Притянул к себе жадно и требовательно, поджигая пальцами мое тело. Его пальцы скользили по скулам, шее, гладили плечи, спускались до талии, сжимали ягодицы и возвращались к высоко вздымавшейся груди, пока губы терзали мои, соскакивая на шею и прикусывали мочку уха.
Мне уже было мало одних прикосновений, поэтому сама полезла пробивать его шаткую оборону, запустив пальцы под водолазку, утопая в восторге от твердого пресса и мужской дрожи от моих касаний в тандеме с тяжелым дыханием. Опустив взгляд на ширинку, убедилась, что он готов и опустила ладонь на пах, сжимая набирающую эрекцию плоть, кайфуя от хриплого стона,
— Может до дома потерпим? — неуверенно прохрипел Алекс и присосался к мочке уха, тяжело дыша, но окончательно капитулировал, когда я расквиталась с пряжкой ремня, расстегнула пуговицу и освободила его готовую плоть. — Не дотерпим, — рвано выдохнул и отстранился.
Подарив мне пьяный взгляд, откинул подальше кресло. Вытащил меня с моего, сажая на себя и снова закружил на губах, параллельно начав расплетать мою косу, чтобы потом закопаться в волосы пальцами и откинуть мне голову назад, оголяя беззащитную шею для укусов. Я млела под его губами, сосредотачиваясь на его эрекции что травила душу, упираясь мне в промежность.
В какой-то момент обоих стала бесить лишняя одежда между нами. Один рывок — и платье улетело на соседнее кресло, а степень моего возбуждения добралась до критической отметки от восхищенного на себе взгляда.
— Шурочка в чулках, — не своим голосом произнес Алекс, с восхищением рассматривая мое тело и стащил с меня лифчик, чтобы прильнуть к груди и вобрать в горячий рот изнывающие соски.
В ответ я лишь смогла выгнуться ему навстречу, и закопаться пальцами в жесткие волосы, продолжая тереться промежностью о его пах, выбивая пробки у обоих окончательно. Когда его пальцы сдвинули в сторону кружево и провели по промежности, размазывая влагу, меня стало трясти и я рефлекторно, бессовестно попыталась на них насадиться, показывая, что терпеть больше не намерена. Беременность сделала мое тело гиперчувствительным и отзывчивым. Озабоченным. Мне постоянно снились цветные порнофильмы, а сегодняшняя их реализация вытащила наружу всех порнодемонов из моей головы, которые не знали, что такое стеснение и требовали программу максимум.
— Тебе можно? — шепнул мне на ухо. — Не навредим?
— Можно, я уточняла, — как в полусне ответила, на что получила усмешку с тихим «не встала она на учет, ну конечно», а после он одним толчком насадил меня на себя, сжал бедра, не давая мне двигаться, а после стал задавать темп, показывая, чтобы с жадности не спешила.
Я терялась в его потемневшем от страсти взгляде, сходила с ума от рук по моему телу и потерялась в кайфе, не понимая, вызван тот приятно растягивающим меня членом или тем, как Алекс жадно реагировал на каждый мой стон, будто сгорая и рождаясь вновь. Каждый толчок все больше выбивал из реальности, наше дыхание снова перемешалось, слившись во все еще голодном поцелуе.
Долгожданную эйфорию поймали одновременно. Я не сразу смогла прийти в себя, обмякнув на Алексе. Тело приятно подрагивало после мощного оргазма и у меня не было сил подняться, да и не хотелось. Я тяжело дышала Алексу в плечо, наслаждаясь сбившимся мужским дыханием.
— Я соскучился, — вдруг тихо произнес мне на ухо, вызывая новую порцию кайфа, который покатился по венам, от чего я чуть ли не замурчала вслух.
— Сейчас или вообще? — уточнила, с трудом отлепившись от него.
— Вообще. Скучал, — убрал мне волосы за ухо, нежно поцеловав в губы.
— Я боялась, что ты не вернешься сегодня, — призналась, поджимая губы.
— А я боялся, что больше не услышу твою бесперебойную трель, поэтому дал себе слово вернуться, — хмыкнул. — Слезай с меня, а то я до утра тебя не отпущу.
Глава 26
На этот раз я проснулась раньше Вестника. Усталость взяла над ним верх, поэтому он ухом не повёл, когда сработал будильник. Зато на мои неуклюжие попытки перелезть через него среагировал недовольным ворчанием и громко захрапел. Я решила воспользоваться ситуацией. Будет время привести себя в порядок, приготовить завтрак и подготовить речь для того, чтобы Алекс меня отпустил в универ. Затея сомнительная, но мне очень хотелось. Возможно, уже завтра меня куда-то увезут, пряча от врагов, а я не попрощалась с подругами.
Ночью мы приехали в небольшой частный домик, расположенный в относительной близости к универу. Всего тут было две комнаты, ванная с туалетом и кухня. На удивление, дом был обжитой и в нем были вещи Вестника. Если сравнивать с прошлыми квартирами, тут было уютно. В комнате стоял огромный фикус, высотой выше меня, на кухне висела картина неизвестного художника с абстракцией. И идеальный порядок. Все по полочкам. А вот в ванной только мужские вещи и одна зубная щетка. Мне уже не привыкать мыться мужским шампунем и чистить зубы вымазанным пастой пальцем. Это становилось традицией.
Поблукав еще немного по дому, я залезла в шкаф, взяв из него одну из рубашек Алекса. Блаженно закатив глаза от пропитанной родным парфюмом материи, накинула одежду на голое тело и направилась в кухню готовить завтрак.
Увлекшись нарезкой салата я не услышала, как в кухню зашёл Алекс. От неожиданности выронила нож из рук, когда меня прижали спиной к себе, положив теплые ладони на живот и поцеловали в шею.
— Зачем так рано встала? — спросил, прикусывая мочку уха.
— Выспалась, — мурлыкнула и развернулась к нему, с восторгом рассматривая обнажённую грудь и положила на нее ладони. Он уже успел сгонять в душ, пока я под музыку рубила курицу с салатом. Возможно, наблюдал, пока я пританцовывала.
— Тебе идет моя рубашка, — прищурился он. — Особенно на голое тело. — пальцы соскользнули вниз, сжимая ягодицы.
— Я не нашла свою одежду, а чемодан остался в машине, — рвано выдохнула и примкнула к нему с поцелуем.
Мы полночи занимались любовью, но мне все равно его жутко не хватало. Потому что не может быть достаточно того, чей образ голограммой в твоей голове, не может хватать того, с кем был в долгой разлуке, никогда нельзя насытиться тем, с кем предстоит расстаться. Я готовила себя к расставанию, хоть и молилась, чтобы этот день никогда не настал.
Поэтому сейчас старалась наслаждаться в полной мере возможностью быть с ним, пока не отняли, целуя самые вкусные губы, умеющие целовать жестко, но от этого не менее сладко, и выгнулась дугой навстречу, когда эти самые губы спустились к потяжелевшей груди. Алекс фанател от моей груди, при любом удобном случае лапая ее. Неудивительно. Моя практически полная в прошлом тройка обрела полноразмерную четверку, что его не могло не радовать. Игрался с ней, как дитя малое, даря далеко не детские ощущения.