Фемида его любви — 2
Шрифт:
— Ты специально это говоришь, чтобы я тебя возненавидела, да? — дрожащими губами произнесла и образ Вестника расплылся передо мной из-за подоспевших слез. — Ты специально сейчас несешь эту чушь, чтобы отвадить меня от себя. Я тебе не верю.
— Реальность не такая, какой ты себе ее выдумала. Снимай очки и посмотри, кто перед тобой. Мы больше не будем обсуждать эту тему, мне удобен только тот вариант, который я озвучил. Не донимай меня больше, не мучай себя.
— Я услышала тебя, только ответь мне напоследок. Обещай, что честно скажешь, — просипела,
— Врать не буду, обещаю.
— Скажи, что я тебе безразлична. Скажи, что не нужна и я больше ни слова не скажу, все сделаю, как ты хочешь. Я же вижу, тебя будоражат мои касания, ты едва держишься, чтобы не поцеловать меня. Ну, скажи, что не любишь. Давай, Леш, скажи мне, глядя прямо в глаза. Говори: ты мне не нужна и я не хочу быть с тобой. И больше я ни слова не скажу.
Вестник склонил голову набок, задумчиво рассматривая мое заплаканное лицо. Я не первая, кто говорил ему подобные фразы. Не первая девушка, спрашивающая о любви, потеряв гордость. Не первая, но желала быть единственной, кому он ответит «люблю» и не упустит. От его ответа зависело многое.
— Иди, собирай вещи, Шура. У нас мало времени, — ответил и демонстративно засунул в рот сигарету, закурив. Закрылся. Снова спрятался в ракушку, нацепив на лицо маску циника и сухаря, забыв, что я знала его настоящего.
Я выскочила из машины, хлопнув дверью и побежала к подъезду, вытирая скользящие ручьи слез по щекам. Алекс нагнал меня у двери, отбирая сумку, в которой я никак не могла найти ключи.
— Я помогу донести вещи, — пояснил, копошась в моем ридикюльчике. Найти ключи у него тоже не получилось, а я вспомнила, что оставила их в пальто.
— У консьержа есть запасной, — вспомнила, шмыгнув носом. Когда хотела нажать на кнопку вызова, у подъезда припарковалась «Хонда» Молчуна. Он мне напомнил фокусника, достающего из шляпы кролика, потому что в руках нес мое пальто.
— Тебя там не покусали? — хмыкнул Алекс, накидывая мне на плечи пальто.
Артем проигнорировал Вестника, а вот мне подмигнул и жестом показал, чтобы проверила телефон. Достав мобильный, я ошалело смотрела на десяток пропущенных от подруг и свежий от Краснова. Саше решила перезвонить сразу, почуяв неладное.
— Принцесса, у тебя все в порядке? — его голос был взволнованный, а динамик моего телефона достаточно громким, поэтому Вестник все прекрасно слышал и нахмурился.
— Да, все хорошо. А что такое?
— Твои подруги позвонили, сказали, ты пропала и тебя забрал твой бывший. Это правда? Ты сейчас где? Саш, не молчи. У тебя все хорошо?
Следом у него трубку выхватила Алекса:
— Санчо, ты где? Тебе нужна помощь?
— Сестрен, я… В общем, мы решили сойтись. Он сделал мне предложение и очень рад тому, что у нас будет сын. Мы сегодня на УЗИ были, — выдавила из себя.
— Ты с НИМ?!
— Да. Передай Саше, что я сейчас собираю вещи и переезжаю. Позвоню чуть позже, сейчас не очень удобно.
— Подожди, мы через час приедем. Мы уже подъезжаем к городу. Саша, ты меня слышишь?!
Я скинула вызов, выключая телефон. Затем достала ключ, открыла дверь, пошла в подъезд. Алекс тенью просочился следом, заговорив, когда мы зашли в лифт:
— Он у тебя записан, как Санечка… — протянул, поджав губы. — И зовет тебя принцессой… А как я у тебя записан в телефонной книжке?
— А твоего номера у меня вообще нет. Я его удалила, — дерзко взглянула на него, гордо выходя из лифта. Казалось, весь этаж слышал, как Вестник заскрежетал зубами от злости, пока я упивалась маленькой победой. Пусть подумает на досуге, как удаляться из жизни тех, кто тебе не безразличен.
В квартире я суетливо собирала вещи. У меня их было не так много, но несколько сумок и один дорожный чемодан набралось.
— Не смей поднимать тяжести, — Алекс пресек мои попытки взять одну из сумок. — Принцесса, возьми свои каракули, они как раз легкие.
— Еще раз назовешь мои картины каракулями, я их нарисую у тебя на лбу зеленкой. Понял? — Меня обожгло, когда он коснулся моей руки, забирая вещи.
— Напишешь, — поправил меня. — Картины пишут.
Не стала объяснять, что каракули как раз рисуют, а картину пишут. Я не удержалась и ударила его папкой, в которую сложила свои работы, в следствие чего те разлетелись по комнате. С досадой простонав по-детски «бли-и-ин!!!», бросилась их собирать, ударившись лбом об Алекса, который решил мне помочь.
— Ты прекратишь драться?! — возмутился он, хватаясь за переносицу.
— Это проклятье Пикассо тебя настигло! — я рассмеялась, потирая лоб.
— Какое еще на хрен проклятье? — простонал он, продолжая держаться за нос.
— Каждый, кто назовет работу художника каракулями, непременно получит по заслугам, — продолжила глумиться. — Давай посмотрю, что у тебя там?
— Синий квадрат Козловой у меня там, — огрызнулся, вставая на ноги. — У тебя лоб чугунный, фу-ух, в глазах даже потемнело.
— Так это я Козлова. А представь, какой был бы удар, будь я Барановой, — хихикнула, наблюдая за тем, как он ощупывал нос. Ну, прилетело ему и правда хорошо, но по заслугам. Меньше будет включать железного канцлера и обижать меня.
— Пойдем, — вздохнул он, убедившись, что с носом все в порядке. — Нам пора.
Я с ним была солидарна. Пересекать его с Сашей и сестрой мне хотелось меньше всего.
Глава 23
Алекс перебрался на другой конец города. От его квартиры до универа был час пути, что грозило мне еще более ранним подъёмом и удвоенной порцией стресса моей совьей натуре. Плюс ко всему дом находился в новом еще необжитом районе с натыканными друг на друга новостройками-близнецами, откуда с первого взгляда, невозможно найти выход к общественному транспорту. Мы долго петляли по узким дворам, из-за чего я только вздыхала, представляя, как холодным осенним утром будут топать на автобус. Вестник словно прочитал мои мысли, сказав, что будет отвозить и забирать с учебы.