Феминиум (сборник)
Шрифт:
– Не думаю, что…
– Слушай, а может быть, я все же попользуюсь избранничком? Никто не узнает. Мы же взрослые девочки, никому не скажем. А?
Флит закоченела в улыбке. Светлейшая меня убьет!
– Нет, Казара. Любого другого, но не его.
– А мне хочется этого, – шагнула к Сенги, такая же высокая, как он. Бугры мышц туго прокатились под кожей, ухватила его за подбородок. – Какой глазастенький.
– Казара!
– Ладно, – вскинула ладони вверх, отступая, – не будем об этом.
Слава
– Ты свободна, Казара. Можешь идти.
– Ага, – раздумчиво кивнула и вдруг спохватилась. – Я что пришла-то, тебя спрашивал прислужник какой-то Рут. Ждет в гостевой, – выразительно потерла кулак и ухмыльнулась. – Такой таинственный, слова не вытянешь.
– Хорошо, сейчас спущусь.
– Ну так я пойду? – уперлась во Флит маленькими буравчиками глаз, пятерней массируя высоко бритый, квадратный затылок.
– Иди.
Ушла, гулко хлопнув дверью. Флит без сил опустилась в кресло. Только бы светлейшая не узнала.
– Благодарю, госпожа, – прошептал Сенги, не поднимая глаз, непрерывно откручивая и закручивая крышку склянки дрожащими пальцами. – Вы так добры. Благодарю.
Святые, даже не смогла улыбнуться. Он подумал, что я ради него так старалась. Как он все же глуп. Но как красив.
11
– Девочка моя, как хорошо, что ты заехала ко мне. – Лакл обняла дочь. – Когда?
– На днях. – Тин сорвала с головы хрупкую соломенную шляпку, стиснула в кулаке, золото кружева под пальцами ломалось, сыпалось на пол мятыми иглами. – На этот раз я приехала рожать к тебе. Можно?
– Что ты спрашиваешь, малышка, конечно, можно. Я всегда рада тебе.
Тин, закусив губу, оперлась на подлокотник дивана и осторожно села, капризная гримаска изогнула припухшие губы. Протянула матери беспокойные, маленькие ладони.
– Видишь, пальцы отекают, не могу надеть кольца. Хожу как нищенка, руки голые. Даже наперстия жмут.
– Потерпи, солнышко, – коснулась губами поочередно ее ладошек, сложила вместе, убаюкивая, – скоро все пройдет.
– Мне приснился плохой сон, Ла. – Глаза цвета пасмурного неба наполнились слезами. – С тех пор я места себе не нахожу.
– Что тебе приснилось, малышка?
– Это был мальчик, Ла! – отчаяние сломало ее лицо. – Снова мальчик!
Лакл нахмурилась.
– Это всего лишь сон, дорогая.
– Я убью его! Убью!
– Тише, девочка. Не нужно истерик, – качнула головой неодобрительно. Святые, неужели правда, неужели опять мальчик?
– Ла, я так измучилась. Этот огромный живот. Как он мне надоел. Я не выдержу это еще раз! Пусть у меня не будет наследницы, но третий
– Давай отложим этот разговор. Сейчас ты не в состоянии…
– Ла, не говори со мной таким тоном! Я не прислуга!
– Тин, первая дочь Лакл, урожденная Клайэдоннэ, – опустила ресницы, усмиряя раздражение, бархатом, нежным бархатом укутала металл в голосе, – никто не оспаривает твоего права. Ты моя наследница. На тебе ответственность всего рода Клайэдоннэ.
– Прости, – она зябко поежилась и закрыла лицо руками. – Прости. Я стала такая злая. – Пальцы чуть раздвинула, подглядывая.
Лакл улыбнулась одними глазами, домашняя улыбка, как называла это особенное сияние Тин, предназначенное только ей, это был их маленький секрет, детский тайный знак, что шалость прощена.
– Ты проголодалась?
– Немножко. – Тин со вздохом уронила руки на колени. – А если честно, то очень. Мне все время хочется есть.
– У меня сегодня гости. Ты спустишься на ужин?
– Нет, только не это, никого не хочу видеть.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы тебе принесли сюда. – Коснулась ее щеки мимолетным, ласкающим жестом руки. – Только самое вкусненькое.
– Благодарю, Ла, – она улыбнулась, ухватила двумя пальцами затейливый цветок-заколку, и лавина шелковистых светлых волос рухнула на плечи. – Так хорошо дома. Так хорошо. – Она сладко потянулась, уже забыв о своих страхах. Гроза прошла, и вновь царственный, безоблачный свод небес сиял над ней. – Ла, а он действительно так хорош, как о нем говорят?
Лакл ухватилась за ручку двери, холодный металл неловко ударил в пальцы.
– Ты о чем? – У ручки оказался затейливый узор, две полоски то сливались в одну, то расходились. Интересно, столько лет вижу, а заметила впервые.
– О твоем избраннике, – Тин засмеялась. – Только не волнуйся, это простое любопытство.
– Он очень красив, – Лакл слегка повернула голову в ее сторону, – но упрям и своенравен.
– Что? До сих пор? Ты не смогла его вышколить?
Она посмотрела на дочь. Металл в пальцах нагрелся.
– Меня это забавляет.
– Да? – она чуть подалась вперед, недоверчиво разглядывая ее лицо. – Я хочу увидеть твое новое приобретение.
Лакл поковыряла узор коготком.
– Зачем?
– Ну не будь занудой, мне интересно.
– Ладно, – пальцы соскользнули с ручки. – Как я могу отказать тебе, звездочка моя. Сейчас я пришлю его.
– Ты очень добра.
Лакл в ответ слабо пожала плечами и вышла.
Поясница ныла, и это раздражало, бросила горсть подушек за спину, неловко утрамбовала кулачком. Волосы, непослушные, скользкие, упали на лицо жаркой волной. Святые, когда ж это кончится, надоело быть такой неповоротливой, такой…