Фемистокл
Шрифт:
– Скоро мы уйдём. Уж потерпи.
– Тогда набросьте на меня хоть какую-нибудь одежду, - устало попросила Хиона. И снова села.
Хиона сидела на стуле посреди спальни, опустив плечи, вперив отрешённый взгляд в пол и не обращая внимания на то, как осторожные руки Фемистокла сначала прибрали её растрёпанные длинные волосы, перевязав их длинной тесьмой, а потом обернули вокруг бёдер мягкое покрывало.
– Ты думаешь, Хиона, мне награда эти персидские деньги?
– говорил при этом Фемистокл.
– Вовсе нет! Лучшая награда для меня - это лицезреть твою дивную наготу!
Заметив на груди Хионы крошечную
Хиона подняла недоумевающие глаза, словно старалась узреть некий скрытый подвох.
– Сначала ты унижаешь меня, потом целуешь, - негромко и беззлобно промолвила она.
– Какой ты странный, Фемистокл!
Фемистокл взял Хиону за плечи, мягко заставив её подняться. Покрывало соскользнуло с бёдер на пол. Развязывая Хионе руки, Фемистокл длинными цветистыми фразами стал просить у неё прощения за себя и своих друзей. Он сравнивал её с Афродитой, которая может злиться и негодовать, но бесподобная прелесть совершенного тела не только смягчает резкость гневных фраз, но и служит наградой тем, кто имеет счастье видеть эту красоту.
Хиона невольно зарделась от таких изысканных комплиментов. И чтобы скрыть внезапное смущение, быстро подняла с полу покрывало и отвернулась, накинув его себе на плечи.
Фемистокл приблизился к Геликаону, развязал и ему руки.
– Что ты намерен делать?
– с беспокойством спросил Геликаон, встав на ноги.
– Донесёшь на меня архонтам?
– Можешь не беспокоиться, к архонтам мы не пойдём, - сказал Фемистокл.
– Но на будущее запомни, что ты у меня в руках!
Фемистокл потряс перед носом Геликаона двумя пергаментными свитками.
Тот сокрушённо закивал головой.
– Сколько?
– обернулся Фемистокл к Эвмелу, который ссыпал горстями пересчитанные дарики обратно в кожаный мешок.
– Пять талантов, - не поднимая головы, ответил Эвмел.
Динарх тем временем торопливо собирал с пола роскошные женские плащи и хитоны.
– Отнесу жене в подарок, - проговорил он, поймав взгляд Фемистокла.
– У неё таких нарядов никогда не было.
– Стыдись, Динарх!
– осуждающе произнёс Фемистокл.
– Разве за этим мы сюда пришли?
Динарх слегка покраснел, недовольно швырнул собранные одежды обратно на пол и вышел из спальни.
За ним последовал Эвмел с мешком золота.
Сикинн застыл в дверях спальни с горящим светильником в руке.
Фемистокл вновь извинился перед Хионой за перенесённые по его вине унижения.
– Прежде чем уйти, я хочу сказать, кто донёс мне о персидском золоте и письме Писистратидов, - как бы между прочим промолвил он, переводя взор с Хионы на Геликаона и обратно.
– Это сделал Дамонид, сын Харма.
Услышав имя Дамонида, Хиона резко повернулась к Фемистоклу. На её прекрасном лице, обрамлённом распущенными волосами, отразилась душевная мука. В глазах было недоверие.
– Я сказал правду, Хиона.
– Фемистокл выдержал пристальный взгляд аристократки.
– Вот мерзавец!
– злобно обронил Геликаон.
– И как он узнал об этом?
– Не ведаю, - пожал плечами Фемистокл.
– Это ты ему всё разболтала!
– накинулся на жену Геликаон.
– Что-то в последнее время красавчик зачастил к нам в гости. А недавно сопровождал тебя в поездке до Элевсина.
– Ничего я ему не говорила!
– огрызнулась Хиона и вновь отвернулась, раздражённо кусая ноготь.
– Ну, это ваши дела, - с мягкой полуулыбкой произнёс Фемистокл, отступая к дверям.
– Не стану мешать. Прощайте!
Удаляясь по коридору в мужской мегарон, Фемистокл слышал доносившуюся из гинекея брань Геликаона, который обзывал жену потаскухой и болтливой дрянью. Решительная Хиона отвечала, ругая мужа, Дамонида, Фемистокла и всю мужскую породу, созданную Прометеем [102] , по её словам, не из глины, а из ослиного дерьма вперемежку с грязью!
[102] Прометей– титан, сын Иапета, похитивший у богов огонь для людей. Согласно некоторым мифам, Прометей сотворил из глины первых людей и научил их ремёслам.
«Очень смелое заявление, - подумал Фемистокл, улыбаясь, - но спорное!»
Фемистокл щедро расплатился с Эвмелом и Динархом персидскими дариками. Заплатил он и Леонтиску, чтобы тот помалкивал.
Двадцать мин на второй день после ночного вторжения к Геликаону Фемистокл отправил с Сикинном в дом Дамонида.
Однако Сикинн принёс деньги обратно. Слуга сообщил Фемистоклу оглушительную весть: Дамонида нашли мёртвым в платановой роще у холма Муз. Кто-то вогнал несчастному в глаз длинную женскую булавку.
После услышанного Фемистокл поражённо покачал головой.
«Без сомнения, это месть Хионы, - подумал он.
– Наверняка она сама и умертвила Дамонида».
Глава восьмая. ПОХОД В ФЕССАЛИЮ
Чтобы убедить сограждан в необходимости оказания помощи фессалийцам, Фемистоклу приходилось ежедневно затевать об этом разговор на званых пирушках, в гимнасиях [103] , на агоре и даже на улицах Афин, если открывалась внезапная возможность. Приближался день голосования в народном собрании, поэтому Фемистоклу надо было торопиться, чтобы укрепить стан своих сторонников.
[103] Гимнасий– обширное сооружение для гимнастических упражнений, состоявшее из многочисленных помещений с бассейнами, расположенных вокруг большого двора.
Зачастую сограждане кивали головами, соглашаясь с Фемистоклом в застольных беседах и в разговорах на улице. Однако над всеми его доводами неизменно повисал вопрос: примут ли участие спартанцы в этом походе? Фемистокл всякий раз отвечал, что Спарта в стороне не останется. Однако явных подтверждений не было. Афинские власти не получали из Лакедемона никаких уведомлений на этот счёт. Всё это настораживало афинян и явно играло на руку недоброжелателям Фемистокла.
Фемистокл, ранее не отличавшийся особым почтением к богам, в эти дни, полные тревог и надежд, стал частенько заходить в храмы, чтобы помолиться об успехе задуманного им дела.