Феникс Его Высочества

Соловьева Елена

– Ты говоришь о том случае на корабле?
– насторожился Дэв.

– Именно, - согласился его отец.
– Только прошу не распространяться об этом, информация строго конфиденциальна.

Стоя за стулом, на котором восседал цесаревич, я прислушивалась к разговору. И к чувствам хозяина. Замечание Императора задело Дэва, но он не подал виду.

– Вы можете положиться на меня, Ваше Величество, - цесаревич был сама любезность. Отдав дань уважения Императору, он обратился уже к отцу: - Будь осторожен.

Ишар

Второй позволил себе тусклую улыбку и кивнул.

– Я постараюсь.
– Он вновь глянул на часы и поднялся.
– Ты собрался на прогулку?

Дэв тоже встал и бросил на меня испытующий взгляд.

– Да, хотел показать Вире конюшни, познакомить с Буцефалом и Ромашкой.

Император положил руку на плечо сына и заглянул ему в глаза.

– Только недолго, помни - с моим отъездом у тебя прибавится обязанностей.

Этот жест расположения вызвал прилив тепла у цесаревича. Он накрыл своей ладонью ладонь отца и уверенно произнес:

– Я всегда помню о долге перед Империей.

– Вот и славно, - заявил Ишар Второй и потянулся к прибору внутренней связи.

Дэв мотнул головой, указывая мне на дверь. И я поняла: аудиенция окончена. Теперь можно, наконец, немного расслабиться и познакомиться с удивительными животными.

Дэв привел меня на конюшню. Специальная постройка изнутри была разделена на секции, чтобы лошади находились отдельно друг от друга. Эти небольшие загоны Дэв назвал денниками.

Все животные выглядели ухоженными и вполне довольными жизнью. Они с удовольствием хрустели сеном, фыркали и переминались с ноги на ногу, когда мы к ним подходили.

Первым делом Дэв познакомил меня с Буцефалом. Вороной, с белой звездочкой во лбу, он излучал мощь и уверенность. Совсем как его хозяин.

Ромашка же оказалась небольшой кобылкой, коренастой и коротконогой. Она была белой с короткой желтоватой гривой и пышным хвостом. Но больше всего меня поразили ее глаза - зеленые, как молодая трава, и умные, почти человечьи. Когда я подошла к кобылке и протянула руку, она доверчиво ткнулась носом мне в ладонь. От этого прикосновения по моему телу пронеслась волна нежности.

– Она необыкновенная, - прошептала я Дэву, не спеша отдергивать руку.

– Знаю, - согласился он и протянул кусочек сахара.
– Угости ее, Ромашка большая сластена.

Лошадка с удовольствием слизнула угощение у меня с ладони и мотнула головой, требуя добавки.

– Ну-ну, не увлекайся, - строго погрозил ей Дэв, - взрослым дамам вредно много сладкого.

В самом дальнем загоне стояла совсем маленькая лошадка, почти карлик. У нее были короткие ноги и мощная шея. А еще - забавные глазки-пуговки.

– А кто этот малыш?
– поинтересовалась я.

– Это Джеф, мой пони, - улыбнулся Дэв и потрепал малыша по загривку.
– Я впервые сел на него, когда мне было три года. А в десять мне подарили

Буцефала. Отец хотел продать Джефа, но я упросил его этого не делать. Этот малыш - мой друг детства и заслужил спокойную старость.

Тут в конюшню вошел крепкого вида парень, на вид не старше самого цесаревича. Тепло поприветствовал Дэва и меня и дружески пожал нам руки.

– Это Влад, наш конюх, - представил парня хозяин.
– Он глухонемой, но это не мешает ему выполнять свои обязанности. Лошади его обожают.

Влад принес с собой ведро воды и подлил в поилки животных. Наблюдая за тем, с какой жадностью лошади принялись пить, я кое-что вспомнила.

– Наши питомцы тоже любили воду. Они потребляли ее очень много...
– задумчиво произнесла и будто перенеслась в прошлое.

– Ты говоришь о тех самых животных, что выращивали Погонщики?
– восхищенно переспросил Дэв.

Я утвердительно кивнула, не желая разговором перебить мелькнувшее воспоминание.

– Вода нужна всем живым организмам, - продолжил рассуждать Дэв.
– В этом нет ничего удивительного.

С трудом возвращаясь к реальности, я продолжала наблюдать за Владом. Выражение его лица менялось, пока он присматривался к лошадям. Губы его беззвучно шевелились, и животные отвечали ему тихим ржанием.

– Вода - главный источник жизни, так говорил мой отец, - вслух произнесла я.
– Мне кажется, наши любимцы тоже умели общаться молча, как Влад с лошадьми.

Дэв обнял меня за плечи, и я непроизвольно дернулась. Потом обмякла и прислонилась спиной к его груди.

– Прости, - прошептал он мне на ухо, - не хотел бередить старые раны.

Я улыбнулась собственным мыслям и возразила:

– Это счастливые воспоминания, они дарят мне радость.

– Вот и славно!
– объявил Дэв и отстранился.
– Тогда хватай Ромашку и выводи ее из стойла. У нас не так много времени, чтобы тратить его на грусть и тоску по прошлому.

Ромашка легко подпустила меня к себе, не сопротивлялась, когда я взгромоздилась к ней на спину. От нее приятно пахло свежими опилками и свободой.

Дэв оказался прав: ощущать под собой живое существо, чувствовать себя с ним единым целым - это нечто иное. Почти таинство. Ни одному современному бездушному крейсеру не удастся доставить мне столько радости.

– Зачем ты прижалась к ней так плотно?
– рассмеялся Дэв, наблюдая за мной.
– На лошади нужно сидеть, а не лежать. Выпрями плечи, разверни спину... вот так, умница.

Следуя советам Дэва, я сумела-таки усесться правильно. Взяла в руки поводья.

– Мне страшно ранить нежный рот Ромашки этими штуками, - призналась и погладила светлую гриву лошадки.
– Разве нельзя придумать иной способ управлять ею?

– Увы, - Дэв развел руками, - мы все еще пользуемся дедовскими способами.