Феникс

Пожидаева Ольга

– Чудесно выглядишь, солнышко, - бросил он, наткнувшись на меня в прихожей, чмокнул в макушку. – Свидание?

– В среду до полудня? Ты шутишь, пап, - попыталась заговорить ему зубы, уйдя от ответа.

– А куда же?

Пришлось соврать.

– Пройдусь по магазинам.

Не люблю такие дела, но если честно скажу про фотосессию, папа не отстанет, пока не расскажу о предложении Гоши в подробностях. Вероятно, после этого отец еще и проводит до студии. Описывать наши с Гошей игры в его кабинете и рисковать его встречей с папой я совсем не собиралась. Батюшка увидит Фенова издалека

и сразу же окрестит наркоманом, пройдохой и скотом, который в лучшем случае научит меня плохому, а в худшем - продаст в какой-нибудь бордель в Нигерии. Вряд ли сработают смягчающие обстоятельства в виде прелестной дочки, забавного пса и кота, который похож на вселенское зло. Это я считаю, что дети и животные не уживаются с подонками. У папы, уверена, нет таких убеждений. Для него тату – это дно общества. Фотограф равно бездельник. Предложил сняться для рекламы? – Глазом моргнуть не успеешь, а он уже снимет с тебя одежду.

Такой уж папа. Он не лезет в мою жизнь, пока я не распространяюсь о личном. Хватило одного раза, когда я не смогла сдержать эмоций и рассказала ему все о том своем первом парне. Не о фригидности, конечно, просто, что он меня обидел, бросил. Отец взбесился. Я едва уговорила его не устраивать разборки.

После этого папа каждый раз был очень внимателен, когда я выходила из дома вечером и при параде. Он не изводил меня расспросами, но и от одних его взглядов становилось не по себе.

Теперь я считаю: меньше знает – крепче спит. Поэтому стараюсь не заострять внимания на общении с мужчинами. Уверена, папа знает, что они есть. Он не дурак все-таки и признает мое право на личную жизнь.

– Магазины – это хорошо, - проговорил отец, не заметив моего волнения. – Люблю, когда ты волосы распускаешь. Такая красотка.

Ох, и этот туда же. Папа дернул меня за кудряшку и взялся за куртку.

– Могу опоздать сегодня, так что не беспокойся, - проговорил он, подмигнув.

Я чмокнула его в щеку, прощаясь.

Почему им нравятся эти безумные спирали у меня на голове. Взрыв на макаронной фабрике. Волосы всю жизнь были моим проклятьем. Я боролась с ними с переменным успехом. Последнее время удалось их обуздать с помощью мусса и резинки. Почти никогда не носила распущенные. С ними у меня был какой-то неряшливо безумный вид. Как ведьма какая-то.

Стоя у зеркала, я пыталась свыкнуться с натуральным своим видом. Распущенные волосы и без макияжа. Черт.

Соблазн нанести тон на лицо был очень велик, но вспомнив, как Гоша тер меня салфеткой, сверкая глазами, решила не дразнить гусей.

В назначенный час я стояла у обычной пятиэтажки в центре. Наверное, Гоша дал мне неправильный адрес. Я набрала его.

– Привет. Опять опаздываешь, - выдал он тут же. Я даже гудка не слышала.

– Ничего подобного. Стою тут, - назвала адрес. – Только здесь никакой студией и не пахнет. Обычный дом.

Гоша хохотнул и велел стоять на месте. Он отключился, а через минуту выглянул из двери первого подъезда.

– Пошли.

Я качнулась на пятках, не решаясь войти. Обычный дом. Я не знаю этого человека. Совсем. Он уже переходил грань в день знакомства. Кто даст мне гарантии, что Гоша не маньяк какой-то. А я даже никому не сказала, куда

иду. Божечки.

– Пойдем, Ирс. Время – деньги. В прямом смысле, - проговорил Гоша, протягивая мне руку.

Как загипнотизированная, я вложила свою ладонь в его и позволила завести в подъезд. Вряд ли Гоша собирается сделать со мной что-то, что мне не понравится.

Мы поднялись на второй этаж, вошли в обычную квартиру. Но уже за дверью стало понятно, что зря я паниковала. Это действительно была студия. В своеобразной приемной-прихожей была стойка. За ней стоял парень, примерно мой ровесник. С пирсингом в носу и вдоль брови. В углу маленький диванчик, на котором развалился кругленький мужичок пронырливого вида. Он сразу вскочил, едва мы с Гошей вошли.

– Лешка, это Ирсен. Ирсен, это Лешка, - познакомил меня с парнишкой Гоша, напрочь игнорируя толстяка.

– Ирсен, - фыркнул мужичок, не особенно расстроившись из-за того, что его не представили. – На улице что ли нашел ее? Или по вызову?

– Дмитрий Геннадич, свали, а?
– бросил ему через плечо Гоша, уводя меня вглубь помещения. – Притомил. Прости, Ирс, он конченый.

Последнее - себе под нос, так, что слышала только я. Фенов провел меня через несколько комнат с разнообразным интерьером. Все это время мужичок топал за нами, осыпая угрозами.

– Ты совсем рехнулся, Фенов? Какая-то мышь серая? Ты ее хочешь втюхать заказчикам? Не смеши. Да наша Леночка и рядом не стояла…

– На вашей Леночке пробу негде ставить, - бросил Гоша раздраженно. – Смирись уже, Дим. Не буду я с ней работать.

– Ты меня вынуждаешь, Феникс.

– Ага, вынуждаю. Я уже скоро умолять тебя начну – свали с глаз. У меня сессия, настроиться надо и модель подготовить.

– Модель, - выплюнул Дмитрий, словно это было грязное ругательство. – Из нее модель, как из меня балерина.

Лицо толстяка становилось даже не красным. Багровым.

– Покупай пачку и тяни батманы тогда, - продолжал доводить его Гоша. – И советую скинуть центнер, а то не поставят в пару. Будешь, как Волочкова. Сольники и сиськи народу давать. А балет – это все же классика. Лебединое озеро, Кармен… Что там еще? Щелкунчик.

Я не сдержалась и хихикнула.

– Она еще и смеется, - заорал толстяк. Видимо, от Гоши он мог многое стерпеть, а вот я для него была красной тряпкой. – Я не хотел, Фенов. Видит бог, думал, договоримся, но ты сам меня вынуждаешь.

Гоша закатил глаза.

Мы остановились в небольшом закутке, где было зеркало с лампочками. Возле таких обычно снимают актрис. Там нас встретила миниатюрная девушка. Она сидела на высоком стуле и сразу спрыгнула, увидев меня.

– Привет. Я Настя.

– Ирсен, - представилась я, протягивая ей руку. Обычно я всем представлялась просто Ирой, но после знакомства с Гошей куда-то ушли комплексы, связанные с необычным именем.

Настя хотела что-то сказать, но тут Дмитрий заговорил в телефон, напугав девушку.

– Срочно соедините меня с Альбиной. Нет, я не буду говорить с куратором проекта.

– Дим, уйди уже в туман. Нам работать надо.

Гоша буквально вытолкал его в большой зал и прикрыл дверь, но я все равно прислушивалась, пока Фенов говорил: