Феникс
Шрифт:
Вздрогнув, подняла глаза. Мужчина хлопнул ладонью об стол, оставив таким образом ключ от шкафа. Видимо, он вернулся за Катиной джинсовой курточкой, которую оставлял в шкафчике.
Я даже извиниться не успела, он уже ушел.
Проклятье.
Глава 2
До самого конца рабочего дня меня не оставляло неприятное чувство стыда. Вроде бы и заслужил тот грубиян свое нелицеприятное прозвище, но я не должна была его озвучивать. В конце концов, вокруг дети, могли услышать. Какой пример я подаю? И его дочка уж точно
Очень скоро всех маленьких посетителей забрали родители. Я расставила по местам разбросанные игрушки, протерла детскую мебель в игровой, взялась за шкафчики. В одном из них нашла рюкзак, из которого торчали уши плюшевого кролика. «Господи, это же Катин», - озарило меня.
Обычно я откладывала забытые вещи в специальный ящик, но в этот раз прекрасно помнила, кому принадлежит пропажа. Сам бог велел позвонить. Листнув журнал, нашла номер татуированного папаши, набрала.
Пф, естественно, занято.
Меня тут же одолели сомнения. Зачем я звоню? Нужно оставить рюкзак и игрушку вместе с другими потеряшками. Должны вспомнить, что оставили именно тут и прийти забрать. Нечего дергать людей. Если есть номер – это не повод докучать глупостями. Тем более что занятому папочке не дозвонишься. Набрав еще раз, я снова услышала короткие гудки. И снова – пф.
Успокоившись на этом, я сняла рубашку-униформу, прошагала в уборную, где распустила и расчесала волосы. Не люблю выпускать на волю свою шевелюру, но за целый день тугой хвост жутко надоел. Даже затылок ноет. Губы неприятно пересохли, мазнула блеском. Лицо сразу же стало выразительнее. Даже веснушки не так раздражали на фоне черных кудрей.
Я вернулась к игровой, накинула чехлы на мебель и уже закрывала, когда в сумке запел мобильный. Взглянув на цифры, я поняла, что это папа Кати. Перезвонил. Ну и дела.
– Да, - откликнулась я и тут же оглохла, потому что мне в трубку истошно орал ребенок.
Сопоставить эти жуткие звуки с миленькой Катей я никак не могла. Но и вряд ли это кто-то другой. А еще вместе с ней оглушительно и звонко лаяла собака.
– Алло, вы звонили? – гаркнул мужской голос, перекрикивая.
– Эээ, да, - ответила я. – Это Ира из детской комнаты. Вы забыли рюкзак и игрушку в шкафчике.
– О, боже! – воскликнул он. – Серьезно? Вы не шутите?
– Розовый рюкзачок и плюшевый кролик, - отчиталась я.
– Да, господи. Да! Катарин, завязывай вопить, нашелся твой Ушастик. Бобс, да заткнись ты уже. Задрал тяфкать, - и опять мне. – Я заеду сейчас, хорошо?
– Боюсь, это невозможно. Торговый центр закроется через пятнадцать минут.
– Проклятье.
Катя, затихшая из-за хороших новостей, зарыдала пуще прежнего. У меня аж сердце закололо.
– Давайте я привезу сама, - выдала я тут же.
– Правда? – не поверил мужчина.
– Да. Мне все равно на такси ехать. Говорите адрес.
Он назвал улицу, дом и квартиру. Я едва не присвистнула. Шикарный район новостроек. Неплохо устроился татуированный здоровяк.
– Сейчас приеду, - отозвалась я.
– Мы вас очень ждем, - выпалил мужчина, снова перекрикивая плач и лай.
Повесив трубку, я тут же вызвала машину. Такси не заставило себя ждать, и уже через пять минут желтая машина везла меня по вечернему городу. Кутаясь в кардиган, я смотрела в окно. Осень пришла рано. Деревья уже все пожелтели. Обманчивое тепло днем сменилось кусачей прохладой вечера. Нужно было надевать куртку, как папа советовал. Но я же, как всегда, самая умная.
Я отпустила такси, решив потом вызвать другую машину. Не люблю заставлять людей ждать. Да и вряд ли водитель будет простаивать за спасибо – накрутит цену сверху.
Расплатившись, я прошагала к единственному подъезду в доме и нажала указанный номер квартиры в панели домофона. Дверь открылась почти мгновенно. Кажется, меня там действительно очень ждали.
Плач и лай я услышала, как только вышла из лифта, и почти бегом поспешила к двери. На площадке оказалось всего две квартиры. Мне даже номера сличать не пришлось, позвонила в ту, где было шумно. Моментально тявканье стало громче и перешло теперь в зловещее завывание.
Боже, на что я подписалась? Надеюсь, их собака меня не сожрет. Даже покусанной быть не хотелось.
Дверь открылась так же быстро, как и откликнулся домофон. Передо мной предстало душераздирающее зрелище. Мужчина держал на руках зареванного ребенка. Распухший нос и лицо цвета вишни недвусмысленно намекали, что Катя рыдала весь вечер. Ее отец умудрялся одновременно прижимать к себе дочь и говорить по телефону. Видок у него был так себе. Обреченный. От самоуверенности, которую он источал пару часов назад, скандаля со мной, не осталось и следа. Я мельком взглянула на открытые руки мужчины, оценила белую майку-алкоголичку, которая контрастировала со смуглой кожей и чернилами. Он был в тех же джинсах, босиком, ногой прижимал к стене лохматого йорка, который истошно лаял на меня.
– Заходите.
Я скептически глянула на собаку.
– Он только брешит, как дурной. Не укусит, - успокоил меня папа Кати, легонько откидывая пса ногой.
– Поди вон, Бобс.
Бобс послушался, как ни странно.
Я несмело шагнула в квартиру, вынула из пакета рюкзак и кролика.
– Твой потеряшка? – спросила я, улыбаясь девочке.
Замершая на миг Катя тут же потянулась к кролику и… ко мне. Схватив плюшевого зверя, она спрыгнула с папиных рук, буквально врезалась лбом мне в колени, обнимая за ноги.
– Спасиииииибо, - зарыдала малышка снова. Теперь, видимо от радости эмоций, с которыми уже не могла совладать.
Я тут же опустилась на колени, чтобы нормально обнять ребенка. Ее ручки сразу же оказались на моей шее. Катя уткнулась носом мне в плечо, шмыгая и всхлипывая.
– Катарин, - потянулся к ней отец.
Я подняла на него глаза, вопросительно вздернув брови.
– Сопли. Она вас перепачкает, - пояснил мужчина, чуть отодвинув телефон от лица.
– Все нормально, - проговорила я почти неслышно, гладя девочку по голове.