Феникс
Шрифт:
Я тут же вцепилась в ручку. Безумно хотелось дернуть на себя и мчаться за ним, просить вернуться, сказать, что передумала. Пусть женится ради Кати, хоть ради всех чертей и демонов ада, но лишь бы не уходил. Но разум велел стоять на месте. Слезы снова потекли по щекам. Я так и стояла у двери, прижавшись к ней лбом, пока не услышала, как откроются ворота гаража. Папа вернулся с работы.
Только тогда я отпустила ручку и на ватных ногах поплелась к себе. Как зомби открыла у учебник и стала читать. Буквы даже складывались в слова,
Промаявшись до ночи, я так и легла спать, ничего не выучив, ничего не чувствуя. Пустота в голове и в сердце. Утром каким-то чудом мозг заработал. Я сдала экзамен на пять. А вот сердце завести заново не удалось. Щемящая пустота не желала отпускать так легко.
Глава 20
Сдав сессию, я собиралась взять лишнюю недельку отпуска на работе. Хотелось банально побездельничать, сходить с девчонками в клуб, отдохнуть, расслабиться. Всегда так делала. Но не в этот раз. Каждая праздная минута — это мысли о Гоше. Я устала от перманентной боли, которой кровило мое разбитое сердце, устала скучать, устала надеяться на что-то. Дети держат в тонусе. С ними нельзя отвлекаться на свои глупые взрослые проблемы. Именно поэтому я вышла работать сразу после экзаменов.
Помогло прекрасно. Хотя я все равно не могла забыть Гошу. Он мерещился мне в каждом высоком, плечистом мужчине, а Катю я видела в каждой светловолосой девчушке, что играла под моим присмотром. Но это пройдет. Говорят, время лечит. Оклемалась я от других мужчин, переживу и этого.
Плохо было то, что я не хотела забывать. Мое тело, разбуженное его ласками, поцелуями теперь остро нуждалось в потрясающем горячем сексе с Фениксом. Я хотела гореть вместе с ним и возрождаться. Но в действительности просто тлела, стараясь не замерзнуть до смерти. Зима была не только за окном, но и в моей душе.
Отец, конечно, снова все понял, снова пытался расспросить. Я молчала, как партизан, и как стахановец брала у девчонок все смены для подработки, а дома готовила, убирала, даже затеяла перестановку в своей комнате, чтобы освежить интерьер. И в клуб сходила, и даже почти повеселилась. Помогла текила.
В общем, я отрывалась, как могла и по всем фронтам. Правда оказалось, что прошла всего неделя после нашего с Гошей разговора. НЕДЕЛЯ! Черт подери, а меня как будто вечность уже разрывает от тоски и желания примчаться к нему, наплевав на обиды и сложности. Но… Нельзя. Нам просто нельзя быть вместе.
В очередной раз заставив себя не думать, не надеяться и не мечтать, я встала, затянула волосы в хвост, замазала тоналкой веснушки и пошла на работу.
Слава богу, сегодня мне сдавали преимущественно мальчишек. Лишь одна девочка играла в домике и варила что-то на игрушечной плите. У нее были темные волосы, но я все равно отождествляла ее с Катей. Тоже тихая и увлекающаяся. Не то, что сорванцы на горках
Окунувшись в печальные воспоминания, я не могла избавиться от навязчивой идеи, постоянно представляла, как без меня Катя. Мы ведь подружились. Хорошо бы она забыла скорее. У детей с этим проще. Наверно.
Глядя стеклянными глазами на детей, я думала о своем, когда кто-то коснулся моих волос. Я тут же вскочила. Что еще за дела. Обернулась и… едва не разрыдалась.
Гоша. Конечно, это был Феникс. Кто еще маниакально ненавидит мои собранные резинкой волосы.
— Я запретил тебе зализываться, — напомнил он, словно мы вчера расстались. Фенов оценил мое лицо, сдвинул брови. — И уродовать кожу тоном тоже.
— Правда. А ты кто такой? — дерзко выпалила я, вскипая моментально от его самоуверенности.
— Ирс, я извиниться пришел.
Я фыркнула.
— Мне не нужны твои извинения, Гош. Я вообще работаю. Не заметил?
— Заметил, — кивнул он. — Их четверо всего. Поговори со мной, детка.
— Нет, — отрезала я. — Не о чем нам разговаривать, Фенов.
Я собиралась отойти от входа и сесть, но он прихватил меня за руку.
— Ирсен.
— Гоша, хватит! Мы все решили. Так будет лучше для всех.
Я задергалась, пытаясь избавиться от его хватки, но какое там. Гоша держал крепко.
— Лучше? Для всех? Серьезно? Какого же хрена мне так паршиво без тебя? — он повысил голос.
Я зашикала.
— Не ори. Дети же.
— Дети заняты. А моя вот, между прочим, по тебе скучает.
Он бил по самому больному.
— Уходи, пожалуйста, — взмолилась я, почти задыхаясь от одного его присутствия рядом и умирая от слов, что он говорил.
— Ирсен…
— Гош, охрану позову.
Потому что это невыносимо просто.
— Ирс…
— Я не шучу! Костя, — окрикнула я парня из охраны соседнего супермаркета.
— Чего, Ир? — моментально откликнулся тот и смерил Гошу презрительным взглядом. — Проблемы?
Фенов отпустил меня, поджал губы.
— Нет проблем, — процедил он.
— Вот и прекрасно.
Я кивнула Костику, мол, все в порядке теперь. Он ушел обратно ко входу в супермаркет, но посматривал на нас.
— Я дождусь конца твоей смены, и мы поговорим, пообещал Гоша.
Он отошел от детской зоны и присел неподалеку на одну из лавок в холле. Я едва не заныла вслух. Что за упертый баран.
Но Гоша не утерпел. Я закрутилась с детьми и родителями и не заметила, как лавка опустела. Ушел? Серьезно? Нужно было радоваться, но никак не получалось.
Никуда Фенов не ушел. У меня волосы во всех местах зашевелились, когда я услышала его голос:
— Эй, пацан, можешь сказать той девушке, что я дурак.
Я резко обернулась и увидела, как Гоша, перегнувшись через сетчатое ограждение, разговаривает с мальчишкой лет шести. Ярослав, кажется. Ушлый ребенок тут же уточнил:
— А что мне за это будет?