Феникс

Адлер Оле

Неприятно, но все это было частью его жизни, которую я смиренно принимала вместе с любовью, которая становилась с каждым днем все сильнее и ярче. Я не говорила ему. Он тоже молчал. Но иногда мне казалось, что и не нужны слова. Ведь есть поцелуи и объятия, даже просто взгляды, которые намного красноречивее и пронзительнее избитых слов. И поступки. Гоша доверял мне, заботился обо мне, уважал меня. Я не могла не выделять его из всех. Это лучшее, что со мной случилось за всю жизнь. Он и Катя.

Но

все наше осторожное счастье покатилось к черту, когда Фенов попросил меня об услуге.

— Детка, привет. Ты можешь меня спасти? — Гоша позвонил в мой выходной. Накануне он говорил, что у него тонна работы, и я уже собралась скучать, а тут — вызов на мобильном, еще и с такими вопросиками с ходу.

— Эээ, я бы хотела попробовать, но разве ты не безнадежно испорченный извращенец?

Он вымученно рассмеялся.

— Да, это факт, но я не о своем моральном облике переживаю. Духовное разложение меня не особенно беспокоит.

Его уставший голос начал меня беспокоить. Мой Феникс обычно был на позитиве.

— А что же тогда?

— Надо Катюху забрать из сада и закупиться в магазине. Думал, сам успею, но запарился с макетом. Никак не могу разложить по выигрышным контрастам. Марину отпустил, ее нет в городе.

— А бабушка? — осторожно поинтересовалась я.

— Ну ее нахрен, — выплюнул Гоша. — И у нее тоже какие-то дела, кажется. Она хотела Катю взять, но отменила в последний момент. Спаси меня, Ирс. Сроки горят. Не могу бросить сейчас. Потом вообще не поймаю волну.

— Гошик, да мне не сложно, но я боюсь. Как Катя отреагирует?

— Ты шутишь? Возмутился он. — Она счастлива будет.

— Не знаю, Фен. Страшно мне.

— Брось, Ирс. Она уже большая барышня. Пописает сама, только штаны застегнуть. Если какать — вытереть влажной салфеткой.

Это как раз проблемой не было. По такой мелочи я часто ей помогала.

— Да это понятно, Гош. Первый раз что ли?

— Ну так и чего ты трусишь?

— Не знаю. Ответственность.

— Ирсен, у тебя на работе все то же самое.

— Нет, другое. Катюша, она же своя. Ты меня убьешь, если что…

— Не убью. Обещаю.

— Поклянись.

— Чтоб я сдох.

Я засмеялась.

— Ладно.

Как ему отказать? Особенно, если не хочется.

— Детка, я твой вечный должник.

— Почему же вечный? Когда там Катя к бабушке? Вот аккурат и отработаешь.

Гоша заныл в трубку, но тут же собрался.

— Отработаю с процентами и с удовольствием, — бодро пообещал он. — Список продуктов тебе в вайбер кину. Денег через Сбер переведу. Такси возьми, не таскайся автобусами. Ужин приготовишь, ага?

— Гоша! — возмутилась я. — Про ужин уговора не было.

— С процентами, Ирс. Все верну с процентами. И вообще, я тебя вечно кормлю. Так что не капризничай.

Надо платить бобром за бобров.

— Руки мне выворачиваешь, Феникс.

— Жизнь заставляет. Ей богу я не хотел. Постараюсь к восьми разобраться с делами. Не пускай ко мне Катьку, ладно? Мульты ей включи.

Я фыркнула. Не нужны Кате никакие мультики, если я у них дома. Мы вечно чем-то занимались вместе, и мне это очень нравилось.

— Разберемся, папочка. Работай спокойно, — отпустила я ему грехи.

— Обожаю тебя, красавица.

Он чмокнул в трубку.

— Эй, Гош, погоди. А мне Катю дадут вообще? Сейчас с этим строго.

— Дадут. Я позвонил уже, предупредил. Вообще, ты давно там в списке забирающих.

Я так и села.

— Какой ты засранец, Фенов.

— Такая жизнь, Ирсен. Такая жизнь. Я молодой одинокий отец. Нужно как-то выкручиваться. Все, лап, жду вас вечером. Ключи не потеряла?

— Нет, — огрызнулась я.

— Не ругайся. Целую, пока.

И он отбил звонок. Так и не дав мне сказать, что я обо всем этом думаю.

А думала я разное. От того, что Гоша расчетливый засранец, который пользуется моим добрым к нему и Кате отношением, до теплого польщения. Он ведь доверил мне ребенка, свой дом, даже закупку продуктов, что делал всегда и исключительно сам. Правда список, что пришёл в вайбер минуту спустя был очень подробным и с вариантами замен, кучей сносок. Пищевая корзина не допускала самодеятельности по мнению Гоши Фенова.

Я посмеялась и пошла собираться.

Прежде чем ехать за Катей, заглянула к Гоше, чтобы выгулять Бобса. Повезло, пес скучал и еще не успел нагадить. Он послушно сделал все свои дела, наигрался, стал проситься на ручки. Я завела его обратно, вызвала такси, поехала за Катей. Гоша даже не слышал, что я приходила. Сидел, как сыч в кабинете. Я бы и не поверила, что он доме, если бы не тихий бубнеж и щелчки мышки.

Катюшка встретила меня радостным визгом, а новости о магазине восприняла с великим энтузиазмом. Сто процентов собиралась развести меня на какую-нибудь вкусную вредную дрянь. Знает, что куплю. И даже отцу не сдаст. Хитрая мелкота.

Так и вышло. Я уговорилась на пончик и молочный ломтик. А домой взяла еще и мафинов. Гоша балдел от сладкого, хотя искренне уверял, что это вредно, противно и не соприкасается со здоровой пищей, культ которой был официально введен в их доме. Но днем он иногда мог себе позволить что-то за компанию. А вечером не мог отказаться только от чизкейка, из-за которого потом пахал в зале до седьмого пота. Иногда и на мне.

«А что? Секс — это отличное кардио. Ты же не хочешь, чтобы я стал жирным? Иди сюда», — заявлял он обычно, если позволял себя лишнее без присутствия в доме Кати.