Феникс

Адлер Оле

Гоша с великим энтузиазмом доказал, что я никакая не фригидная. Я начала об этом догадываться с первой нашей встречи, а сегодня убедилась окончательно.

— Нравится тигр? — Гоша хитро приподнял бровь, шпионя за мной.

— Нравится, — тихо подтвердила я, отводя глаза.

— Не смущайся, — тут же заметил он мой румянец. — Мне нравится, когда ты меня рассматриваешь. Собственно, для этого все и было задумано.

— Почему тигр? — спросила я, осмелев. Действительно глупо бояться смотреть на него. Особенно теперь.

— Агрессия, —

немного печально проговорил Гоша. — Это моя первая татка. Я раньше задирой был. Лез на рожон, дрался вечно. По поводу и без. Такой, знаешь… Шерхан джунглей. Ну и решил, что тигр все это отлично олицетворяет. В принципе он мне и сейчас не мешает.

Признаться, откровения Гоши о буйной юности меня удивили. Он, конечно, с первого взгляда производил впечатление не милого котенка, но все же я считала его спокойным и сдержанным. Хоть бы в ситуации с агентом Димой. Гоша на него даже голос не повышал, хотя я видела, что тот его достал смертельно. Поэтому не могла не уточнить:

— Не мешает быть задирой?

— Скорее быть защитником, храбрым воином. Ну и для Катькиных женихов сгодится в виде устрашения.

Я рассмеялась. Гошка тоже самодовольно хохотнул.

— А это? — Я провела рукой по изображению амулета, вспоминая, как он называется. — Ловец снов?

— Да. Одновременно инь и янь.

Действительно, внутри кольца было деление на противоположности.

— Гармония между мирами, равновесие. Мне в детстве часто снились ужастики. Это что-то вроде оберега, чтобы оставить все плохое во сне, не пустить в реальность.

У меня мурашки по телу побежали. А ведь думала, что это все просто картинки, блажь. Взгляд упал на римские цифры, что были выбиты на плече. Гоша объяснил, не дожидаясь вопроса:

— Это день рождения Катарин.

— Ты хороший папа, — проговорила я.

— Пытаюсь им быть, — скромно ответил Гоша. — Но с работой иногда просто зашквар, а Кате это сложно объяснить. Пока во всяком случае.

— Она поймет.

— Поймет. — Гоша тяжело вздохнул. — А смысл? Она мать даже не помнит. Светка днем спала, а ночью танцевала, насколько я понял из рассказов Анфисы. Меня тоже почти не знала. Я раз в месяц приезжал. А то и реже. Хочу с ней теперь быть как можно больше.

— Ты хороший папа, — повторила я, целуя его в щетинистую щеку.

— Вспомни об этом, когда Катька прибежит к нам утром в постель.

Гоша подвигал бровями.

— Я уеду еще до нее, — пообещала я, не очень готовая к такому.

— Ну, я не про сегодня говорю, а вообще.

— Вообще?

Я приподнялась и удивленно взглянула на него.

— Что так смотришь, Ирс? Ты же не думаешь, что это все баловство?

— Я… я не думала. Вообще, если честно. Все так быстро. Прости…

Села на кровати, нервно зачесала волосы назад. Все действительно так быстро, так стремительно, что голова кругом.

— Хей, детка, не надо извиняться.

Он мгновенно оказался позади меня, прижался грудью к спине, заключив

меня в тиски объятий.

— Просто меня не интересует случайный секс. Мы уже год с Катей, и я поначалу вел привычный образ жизни. Ну… девочки там, клубы. Клиентки многие не против… Но потом понял, что так нельзя.

— А как можно? — прохрипела я, совсем запутавшись.

— Я не хочу случайных женщин в моем доме. Не хочу, чтобы дочь их видела. Ты права, у нас все быстро, но… Давай попробуем, Ирсен. Ты нужна мне.

Что я могла ответить? Только покивала. Признаться, меня жутко пугали перспективы. Я очень смутно представляла, как отреагирует Катя, если поймет, что меня с ее папой связывает не только дружба. Вряд ли у нее уложилось это в голове, когда мы вместе гуляли, а потом я помогла уложить ее. Но даже эти страхи не могли заставить меня оторваться от Гоши. А вот телефон и звук фотокамеры — очень даже.

— Феникс, ты совсем больной что ли? — взвизгнула я, вскочив с кровати.

— Ну не ругайся, Ирс. Я извращенец, это не лечится. И так с собой боролся до последнего. Минут двадцать уже хочу тебя сфоткать. Глянь, как красиво.

Сварливо фыркнув, я все же приняла из его рук мобильный. М-да. Спорить с мастером глупо. Фотка действительно была красивой. Совершенно не пошлой. Гошина рука, которая обнимала, моя белая кожа и безумные волосы. Лицо в профиль, глаза опущены. Действительно очень красивый кадр. Умеет же он видеть такое.

— Надеюсь, ты не выкладываешь это в инстаграмм или еще куда-то, — заворчала я, еще немного злясь на него.

— Не, в инстаграмме у меня исключительно сиськи и письки. Вот сейчас…

Фенов прицелился в меня глазком камеры мобильника.

— Ты бессовестный, — засмеялась я, понимая, что он дразнится.

Пришлось забрать мобильник, толкнуть Гошу, заваливая на кровать, забралась сверху. Но он все же вырвал телефон обратно и фоткал, умудряясь изворачиваться. И меня абсолютно не беспокоило то, что у него теперь буду мои обнаженные фото. Скорее возбуждало.

Игривая борьба очень скоро переросла в прелюдию, за которой последовал очередной раунд.

— Я опять забыл. Пошли, покажу кое-что, — приговорил Гоша уже на кухне, когда мы голые и совсем оголодавшие потрошили холодильник.

— Эй, — он буквально выдрал у меня изо рта кусок курицы.

— Успеешь, обжора. Пошли.

— Куда?

— В кабинет.

— Зачем?

— Увидишь.

Я хохотала, дожевывая, пока Гоша тащил меня из кухни, через гостиную до того самого места, где он впервые меня коснулся. Тот же самый угол, где Фенов снимал меня первый раз. Только теперь на доске была не драпировка. Стена была увешана моими фотографиями. Кажется, теми же самыми, из студии. Да, я узнавала свои позы. Себя… едва ли. Гоша очевидно прошелся по моим изображениям ретушью. Глаза стали просто колдовскими, волосы играли неведомыми оттенками, а за спиной был антураж тайги или еще какого дремучего леса.