Феникс

Синякин Сергей Николаевич

"Где же правильный ответ на мой вопрос? Что я должен сделать, чтобы почувствовать себя свободным?"

Он долго пересаживался с троллейбуса на троллейбус, не осознавая, что похож на загнанного зверя, что

ищет спасения в бегстве.

Он не обращал внимания на людей, и люди не обращали внимания на него. И все-таки надо было что-то Решать! Наконец он оказался в центре города. С проспекта Ленина спустился на улицу Малышева, добрался до Исторического сквера, расположенного на берегу Исети. Долго бродил среди старых, ставших бессмертными зданий, разглядывал остатки механической фабрики, ворота с фонарями, древние механизмы, плотину из вечных лиственниц. Сколько безвестных зодчих и механиков кануло в вечность, оставив после себя жалкие остатки своих трудов! На Аллее геологоразведчиков в узлах хитросплетений дорожек громоздились каменные глыбы. Они были похожи на надгробные памятники тем, кто когда-то их находил.

"Чертов полковник, - в который раз с отчаянием подумал Молибин и гневно стукнул по перилам ребром ладони.
– Он все-таки был прав!"

Молибин встал на плотине, вглядываясь в холодные и прозрачные воды Исети. Надо что-то решать. На поставленный

полковником вопрос мог быть лишь один ответ. Сердце его требовало мщения, боль никуда не ушла, даже стала острей. Сердце требовало мщения, но душа жила покоем, что несли вечно текущие воды реки.

Он вглядывался в серебряное движение струй, пытаясь найти ответы на мучающие его вопросы, и в правильном ответе крылся будущий выбор - между жизнью и смертью. Чаши весов, на которых они лежали, находились в равновесии, поэтому выбирать было мучительно тяжело.

Совсем неподалеку от него полковник Багдасарян поднял телефонную трубку.

– Ну, как объект?
– спросил он.

– Полдня метался по городу, товарищ полковник, - доложил невидимый собеседник.
– Думали, что потеряем его. А сейчас успокоился. Вот уже полтора часа на плотине в Историческом сквере стоит. На воду смотрит. Багдасарян негромко рассмеялся.

Все хорошо, - сказал он.
– Пусть смотрит Это вроде кесарева сечения. И тут уж ничего не поделаешь -иногда люди рождаются и так. Но эту истину он должен понять сам. Не снимайте наблюдения, в этих родах нельзя допустить ошибки.

Волгоград, апрель 1999 года