Феникс
Шрифт:
– В командировку?
– спросил полный.
– Почти, - отозвался новый спутник.
– Я туда всего на пару дней. По своим делам.
Вагон дрогнул, и перрон за окном поплыл. Вошла толстая неразговорчивая проводница, проверила и уложила в сумочку билеты и вышла, с треском задвинув за собой дверь.
– Поехали!
– весело сказал полный.
– Ну что ж, давайте знакомиться? Я ведь тоже в Свердловск направляюсь.
– Он протянул спутнику руку: - Багдасарян Карлен Оганезович, журналист.
– Иван Алексеевич Карпов, -
– Среднее сословие, - понимающе улыбнулся Карлен Оганезович.
– Будущее нашей России!
– Вот теперь похоже, что вы действительно журналист, - усмехнулся Карпов.
– Откуда такой вывод?
– едва не обиделся Багдасарян.
– Газетные штампы выдают, - пояснил Карпов.
– Сословие... Будущее России... Если нас так и дальше будут раскулачивать, никакого будущего не будет. Ни у нас, ни у России. Налогами уже так обложили, что дышать нечем.
– Надо же из чего-то бюджет формировать, - согласился Багдасарян. Крупный капитал весь уже в доллары перевел да за пределы страны вывез, вот на вас и отыгрываются. Ну, может, по двадцать капелек на зубок? !
– Это в смысле выпить?
– уточнил Карпов.
– Извините, но не употребляю. Придется вам, Карлен Оганезович, одному мучиться.
– Жаль, - сказал Багдасарян.
– А вы меня узнали, верно? Я по вашему взгляду догадался. И насчет газетных штампов вы меня лихо поддели. Но в остальном все правильно, Анатолий Николаевич. Я действительно Карлен Оганезович Багдасарян, и я работаю старшим оперуполномоченным Управления уголовного розыска страны. Один раз я уж попробовал вас перехватить, но вы очень неудачно выпрыгнули из электрички. Ну, в нашей работе тоже бывают неудачи. От них никто не застрахован.
– Трудная служба, - не меняясь в лице, уточнил Карпов.
– Служат собачки, - с легким ироничным акцентом сказал Багдасарян.
– А я, дорогой товарищ Молибин, работаю. Молибин чуть напрягся. Багдасарян это заметил.
– Знаете, Анатолий Николаевич, - сказал он, - давайте договоримся, что хвататься за тяжелые предметы вы не будете. А оружия при вас нет. С оружием вы рисковать в поезде не стали бы. Зачем? Можно купить у братвы в Свердловске, тем более что там она отличается особой крутизной. Верно?
– Он весело подмигнул собеседнику.
– Как вы догадались?
– спросил Молибин.
– Э-э, - снова погрозил пальцем оперуполномоченный.
– Догадываются люди, которые кроссворды разгадывают. А я не догадался, Анатолий Николаевич, я вычислил. Это ж надо, сколько вы своих и чужих трупов по стране оставили! Особенно своих. Паспорта разные, а отпечатки пальцев одни. Шесть раз вас уже убивали, да? В седьмой раз я, к сожалению, постарался сам. Но это очень много семь раз. Это не для рядового человека, я правильно говорю?
– Девять, - уточнил Молибин.
– Да?
– Багдасарян не удивился.
– Но я нашел всего семь ваших трупов. Значит,
– Он помолчал немного, потом нерешительно предложил: - Может, пивка, Анатолий Николаевич? Очень уж трудно разговаривать с покойником насухую.
– Пожалуйста, - предложил Молибин.
– Только без меня. Мне в Чистилище запретили. Багдасарян подумал и махнул рукой.
– И как вы назвали свою машинку?
– спросил он.
– Оживитель? Или реаниматор?
– Репликатор, - сказал Молибин.
– Он никого не способен оживить или реанимировать. Труп остается трупом. Восстанавливается только матрица. Разумеется, что в новом теле репликатор ее обогащает знаниями. В противном случае я всегда начинал бы с одного и того же места.
– Репликатор, - задумчиво повторил Багдасарян.
– Растилит из института животноводства вы для этих целей заказывали?
– Разумеется.
– Молибин снял очки и принялся их протирать.
– А вы действительно узнали очень многое.
– И сколько своих копий вы заложили в репликатор?
– спросил оперативник.
– Не знаю, - сказал Молибин и, видя, что брови собеседника недоверчиво шевельнулись, пояснил: - Честное слово, не знаю. Василию Степановичу я отдал коробку с Коконами без пересчета. Чтобы самому потом не считать и не дорожить рождениями. Все-таки смерть должна быть неожиданной.
– Василий Степанович...
– Багдасарян покачал головой.
– Это ваш дядя, верно? Он был неизлечимо болен и умер вскоре после того, как его работа была завершена.
– Он был болен раком, - сказал Молибин.
– И умер в дороге. Поэтому я даже не знаю, где Коконы им посеяны и все ли он их использовал.
– Похоже, что все, - задумчиво кивнул оперативник.
– Я был в больнице, где умер ваш дядя. Там еще осталась в камере хранения его сумка. На случай, если родственники объявятся. Ничего похожего на Коконы в ней не нашлось. Только личные вещи. Не знаю, как ваши Коконы выглядят, но думаю, что от обычных бытовых вещей я бы их отличил...
– Он тяжело посопел, подергал ручки окна. Окно не поддавалось.
– Вы хорошо поработали, - сказал Багдасарян.
– Такого кровавого следа не оставалось даже за серийными убийцами. Не считали, сколько наркодельцов вы отправили на тот свет, э?
– Зачем?
– безразлично спросил Молибин.
– Я вообще старался о них не вспоминать. Хотя это довольно трудно. Особенно ночами.
Поезд замедлил ход. Очевидно, они подъезжали к какой-то станции. За окном поплыли желтые пятна фонарей, освещая полутемное купе и спокойное бледное лицо Молибина.
– Вы были гением, - сказал Багдасарян.
– Я даже представить не могу, как ваше открытие могло бы перевернуть мир.
– Его уже перевернули, - пожал плечами Молибин.
– И это сделали те, кто вообще не имел мозгов. Ладно, к чему говорить о прошлом, его уже нет. Как и будущего. Вы меня арестуете?