Феникс
Шрифт:
— ЭмДжей... ЭмДжей, очнись! — Я шлепаю его по щекам, чтобы привести его в чувства.
Он поднимает на меня карие недоуменные глаза.
— Где Полли? Она здесь?
Он качает головой.
— Её нет. — И падает в обморок.
Полли здесь нет. Мое чувство облегчения тут же сменяется беспокойством. Где же она? Эш перекидывает ЭмДжея через плечо. Я хватаю с тумбочки бутылек со своим лекарством для сердца, засовываю его к себе в карман и мы спешно выбираемся из комнаты. Коридор в огне, жар обжигает кожу, глаза и легкие. Пока мы пробираемся по коридору к выходу, я задерживаю дыхание. Едва не спотыкаюсь о горящую
Мне обдувает лицо холодный воздух и, прежде чем рухнуть на землю, я делаю глубокий вдох. Майкл забирает у Эша своего сына, и тот, кашляя, тоже падает на колени рядом со мной. Кто-то протягивает нам кастрюлю с водой, и я позволяю Эшу попить первому, а потом с жадностью допиваю то, что осталось. По ощущениям мое горло, будто выжжено огнем.
— Ты в порядке? — хрипло спрашиваю я.
Он с усилием кивает, но все его тело дрожит.
После того, как Дей позаботилась об ЭмДжее, она спешит ко мне.
— Полли? — спрашивает она.
— Её здесь нет, — отвечаю я. — Я не знаю где она.
— Натали! — задыхаясь, говорит Дей.
Она тычет пальцем на дом. Мне требуется время, чтобы сообразить, на что мне надо смотреть. A затем я вижу сквозь дым, что она хочет мне показать.
На стене дома нарисована ярко алая роза.
Глава 8
НАТАЛИ
— ПОЛЛИ! ПОЛЛИ! — зову я.
Эш держит и не пускает меня, а я брыкаюсь и бьюсь, пытаясь вырваться, словно дикий зверь. Я знаю, что этот символ — послание мне. Полли забрал Пуриан Роуз. У меня в ушах звенят слова Себастьяна: просто знай, что можно было все предотвратить. Они не собирались меня убивать. Я начинаю икать и икаю до боли в груди.
— Почему Пуриан Роуз не оставит нас в покое? — спрашиваю я.
— Потому что мы представляем угрозу, — отвечает Эш.
— Но Полли не представляет угрозу. И ЭмДжей! — восклицаю я. — Почему они должны страдать из-за твоих поступков?
Эш вздрагивает.
Я тут же жалею о том, что эти слова слетели с моих губ.
— Я не это хотела сказать, — говорю я.
— Однако, это - правда.
Я отрываюсь от Эша, все мое тело трясет от ненависти к Стражам. Они похитили мою сестру, пытались убить ЭмДжея. Кому еще они попытаются навредить, лишь бы добраться до нас? И тут же у меня в сознание появляется одно-единственное имя.
— Гарольд! — восклицаю я.
Чем еще можно наказать Эша, как не убийством его отца? Лучше не придумать. Мы пробираемся сквозь толпу людей пытающихся потушить пожар, и бежим по улицам к Церкви Плюща.
Мы врываемся через входную дверь.
— Папа! — кричит Эш.
Гарольд тут же появляется из кухни и бледнеет, когда видит нас.
— О, Боже! Что случилось?
Мы рассказываем ему о поджоге дома, о Полли и ЭмДжее и символе розы. Когда мы заканчиваем свой рассказ, то я, совершенно опустошенная, падаю на кухонный стул. Эш неуверенно поглаживает меня по спине. Я поднимаю голову и смотрю ему в лицо, из моих глаз катятся слезы. Я поражаюсь, насколько изможденным он выглядит. Стресс последних
— Мне, правда, очень стыдно за свои слова, будто это твоя вина, — говорю я. — Это не так.
— Нет, это именно так. — Эш смежает ресницы. — Роуз сказал, что заберет «Мисс Бьюкенан». Но мне даже в голову не пришло, что это может быть твоя сестра.
— А Пуриан Роуз не сказал тебе, что собирается с ней сделать? — тихонько спрашиваю я.
— Нет, — отвечает он, не глядя на меня.
Он лжет, но, возможно, мне лучше ничего не знать.
Гарольд достает из холодильника пакетик синтетической крови «Синт-1», а мне делает чашечку травяного чая. Я пялюсь на чайные листики, плавающие на дне чашки, и думаю о Полли. Она сейчас должно быть очень напугана. Еще одна слеза стекает по моим губам. Эш баюкает меня в своих объятьях, в то время как Гарольд идет к Дей и её семье. Входная дверь закрывается. Мы остаемся одни.
— Эш, я плохой человек? — спрашиваю я.
— С чего ты это взяла?
— Потому что у меня отняли всю мою семью, — говорю я. — Мой папа убит, Полли похитили, и я понятия не имею, где моя мама. Это уже слишком.
Он подносит палец к моему подбородку и приподнимает им моё лицо, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Мы со всем этим справимся. — Он нежно меня целует, пытаясь забрать себе мою боль. На какое-то мгновение это срабатывает, словно платина, сдерживающая приливы и отливы, но когда поцелуй заканчивается, снова приходит наводнение и еще хуже предыдущего.
— Как бы мне хотелось, чтобы моя мама была здесь, — шепчу я. — Уж она-то знала что делать.
Эш крепко меня обнимает, не произнося ни слова.
Спустя полчаса Гарольд возвращается вместе с остальными. Он помогает перенести ЭмДжея в церковь на импровизированных носилках, в то время как Дей вносит потрепанные огнем пожитки, которые им удалось спасти. Вся наша жизнь уместилась в одной сумке. На краткий миг я вспоминаю о подарках, которые я получила вчера не день своего рождения. Все они сгорели в пожаре вместе с домом. Я слегка прикасаюсь к кулону у себя на шее, радуясь, что так и не сняла его. Он покрыт сажей, но, похоже, не пострадал.
Они несут ЭмДжея в спальню к Гарольду и устраивают его там поудобнее, и нам всем приходиться устраиваться здесь на ночлег, потому что теперь мы бездомные. Пока мы все устраиваемся, Самрина хлопочет на крошечной кухне, её небесно голубое платье так и мельтешит меж стульев. Ей удается разыскать в недрах одного из шкафчиков старый фартук, и она повязывает его вокруг своих широких бедер. Засучив рукава, она собирает волосы в пучок и начинает готовить ужин, несмотря на протесты Гарольда. Похоже, что ей просто необходимо найти себе занятие, чтобы отвлечься.
Майкл заканчивает с импровизацией спальных мест на лестнице и возвращается в кухню. В маленькой комнатке нет ничего, чтобы та казалась уютнее. Здесь нет ни обоев в цветочек, ни запаха свежеиспеченного хлеба, только что из духовки, но это и не удивительно, здесь ведь живут только Гарольд с Эшем, и Эшу кухня-то не особо и нужна - он ведь не может питаться человеческой едой.
Дей присаживается рядом со мной.
— Нат, мы найдем её.
Я судорожно вздыхаю.
— По крайней мере, она жива... нам нужно придерживаться этого, — продолжает Дей.