Фенимор. Наперегонки со смертью

Балабанова Светлана

– Откуда путь держите? Куда направляетесь? – подал реплику Гуров.

Его поблёскивающие чёрные глаза выражали неподдельное любопытство. Фенимор подумал, что зря придирается к хорошему человеку.

– Парень ни в чём не виноват, просто волею случая попал не в свою компанию и засиделся без дела.

Одиночка решил узнать, чем дышит колония из первых рук.

– Знаете, Гуров, я люблю путешествовать. Наблюдаю, как изменились пережившие катаклизм люди. А у вас интересно. Колокола звонят, душу радуют, бандиты обходят

стороной. Вот возьму и напишу о вашей колонии книгу.

– Наше благоденствие, – это заслуга Ксении. Вот о ней и пишите, – с блаженным выражением на лице ответил Гуров.

По тону собеседника Фенимор понял, что секретарь готов выполнить любую прихоть хозяйки.

– Так кто же она, ваша волшебница Ксения? – спросил Одиночка вслух.

– Волшебница! Вот это вы верно подметили, – подхватил реплику Фенимора Гуров. – Редко, но появляются на свет красавицы, которыми восхищаются все мужчины. Некоторые женщины их осуждают, другие завидуют, но никто не остаётся равнодушным. Для меня Ксения – это властная и капризная, но могущественная фея. Боюсь беспокоить хозяйку по пустякам, может взорваться, как вулкан.

Глядя на раскрасневшееся лицо собеседника, Виктор понял, что Гурова терзают неразделённые страстные чувства.

– Сразу видно, что она столичная штучка, – подыграл собеседнику Фенимор.

– Да вы, батенька – экстрасенс, просто мысли читать умеете, – восхитился проницательностью Фенимора Гуров.

– Лучше расскажите, как вы оказалась в монастыре?

– Самым обыкновенным образом: приехали на экскурсию, но моя госпожа вам сама всё расскажет.

Гуров неожиданно сник, потерял интерес к беседе и, не прощаясь, вышел.

После обеда Фенимор забыл о трещавшем за стеной морозе, о тяготах предстоящего пути и с наслаждением попарился в наполненной горячей водой деревянной бадье. Виктору посчастливилось. Перед помывкой Марина вручила ему крохотный кусочек самодельного, пахнущего травами мыла, остатки которого Одиночка спрятал в рюкзак, где лежал его аккуратно свёрнутый ВКМ. Расслабившись в безопасности и на время забыв о терзающих сердце проблемах, Виктор сменил пропахший потом комбинезон на предложенные хозяевами хрустящие сатиновые штаны и льняную рубаху.

Строго в назначенный час явился Гуров и повёл гостя на приём к начальству.

В апартаментах Ксении не было ничего, что свидетельствовало бы о занимаемой женщиной беспокойной должности. В будуаре не было конторских счетов и скоросшивателей. В помещении не имелось даже самого примитивного письменного стола.

Обитель феи напоминала искусно организованный бедлам. В насыщенном благовониями ароматном воздухе порхали вырезанные из золочёной фольги бабочки, позвякивали серебристые колокольчики, сияли свечи. Перешагнув через порог, Фенимор потерялся в их бессмысленном и пёстром многообразии.

Подтолкнув гостя в спину, Гуров скрылся за дверью. Из глубины алькова послышался мелодичный, ласкающий душу голос.

– Не стесняйся, подойди ближе, герой.

Фенимор раздвинул пёструю мишуру и сделал несколько неуверенных шагов. На подушках под шёлковым балдахином возлежала женщина, слегка пережившая свой рассвет. Виктор отметил собранные в узел каштановые пряди, идеальный овал лица, точёный профиль, обведённые помадой губы и ранящий в сердце взмах крылатых ресниц!

Ксения уставилась на гостя обжигающим взглядом, и Одиночка понял, что видел раньше это лицо.

– Известная светская львица – Ксения Невская! Как она оказалась в этой глуши?

Пока Фенимор приходил в себя и оценивал соблазнительную форму обнажённого женского плечика, Ксения подняла руку и дёрнула за шнурок подвешенного над головой колокольчика. В комнату вошёл ожидающий приказаний хозяйки Гуров.

– Константин, принесите нам чаю, – томно потянувшись, попросила хозяйка.

Гуров внёс чашки с ароматным зеленоватым настоем.

– Фенимор, угощайся. Это элитный сорт, такого ты нигде не купишь.

Одиночка отхлебнул тягучую, зеленоватую жидкость и отметил про себя, что напиток свеж и приятен на вкус. Привычная настороженность улетучилась после первого же глотка.

– Скажи мне, странник, каким ветром тебя занесло в наши края?

От нежного голоса Ксении подвешенные на нитях бабочки призывно взмахнули крыльями, а колокольчики издали серебряный перезвон. По телу Виктора прошла волна нервической дрожи, и от охватившей его идиотской робости Одиночка почему-то соврал.

– Брожу по окрестностям в поисках лучшей колонии, – скромно потупившись, сообщил он.

– Лучше монастыря ничего не найдёшь. Почему бы тебе не выбрать нашу обитель. Здесь безопасно и кормят сытно, – ласково улыбаясь, предложила Ксения.

– Господи, как хочется подольше пожить подле этой прекрасной и доброй женщины! – мелькнула в голове подлая мысль.

Но вслух Фенимор произнёс другие слова.

– Не откажусь немного передохнуть и пополнить припасы, после чего отправлюсь в дальнейший путь.

– Крепкие мужчины нужны и здесь, – с негой в голосе продолжала красавица. – Я окружу тебя заботой и лаской.

Ксения говорила так горячо и убедительно, что, поддавшись чарам, Фенимор внимал каждому её слову. Зелёный чай раззадорил Одиночку.

Исходившие от Ксении флюиды горячили и притягивали, как магнит. Если бы не торчавший поблизости Гуров, Фенимор в тот же вечер оказался бы в объятьях красавицы.

– Оставайся у нас. – страстно роняя слова, попросила Ксения.

Пока Одиночка боролся с появившейся в голове сумятицей, переполненный злобой секретарь кусал губы и закатывал глаза. Заметив его страдания, Одиночка пришёл в себя и прекратил доставлявшую наслаждение беседу.