Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Власова Ольга Викторовна

Результатом всех этих процессов дифференциации и становится понятие психического здоровья и болезни. И здесь Ван Ден Берг настаивает, что такого понятия, как психическое здоровье, не существует. Он подчеркивает: «Существует здоровье, и это здоровье всего, что существует: здоровье целостности человека и его ландшафта, человека и его тела. Разделение души и тела, как и другое разделение человека и мира является выражением того факта, что мы теряем здоровье» [1233] .

1233

Van Den Berg J. H. A Metabletic-Philosophical Evaluation of Mental Health… P. 135

Экзистенциально-феноменологическая психиатрия Ван Ден Берга является примером совмещения феноменологической психиатрии с идеями Хайдеггера и фактически хайдеггерианским ее вариантом. Она стоит как бы посередине между самой феноменологической психиатрией и экзистенциальным анализом и принимает положения фундаментальной онтологии не так догматично, как последний. Именно благодаря «хайдеггерианскому элементу» у Ван Ден Берга возникает идея о том, что исследование мира одного-единственного

психически больного может пролить свет на сущность патологических изменений. В основе этого тезиса лежит признание существования фундаментальных структур и сходной их модификации при всех психических расстройствах. Другой отличительной хайдеггерианской чертой здесь является пристальное внимание к миру больного, в большинстве случаев не характерное для феноменологической психиатрии. По-видимому, поэтому этого исследователя часто причисляют именно к экзистенциальным аналитикам. На наш взгляд, это не совсем верно. Ван Ден Берга все еще интересуют явления патологического сознания – так, как они выражаются в отношении человека к объектам внешнего мира. Несмотря на наличие в названии одной из его работ термина «существование», существование как таковое не является для него основной областью исследования. Его задача – понять внутренний мир больного, проникнув в его отношения к окружающим объектам.

§ 4. Испания

Развитие испанской психиатрии в XX в. проходило при масштабном влиянии Гейдельбергской школы, поэтому в распространении экзистенциально-феноменологической психиатрии в этой стране нет ничего удивительного [1234] .

Родоначальником экзистенциально-феноменологической психиатрии в Испании был Хуан Хосе Лопес Ибор (1906–1991). Он родился в Солане, закончил медицинский факультет университета Валенсии, специализировался в судебной медицине, стажировался в Берлине, Мюнхене, Париже. В 1932 г. защитил докторскую диссертацию, в 1940 г. – получил должность профессора психиатрии в институте медицины Рамона Кахаля, в 1943 г. – должность профессора психиатрии и руководителя психиатрического общества мадридской психиатрической больницы, в 1960 г. – профессора психиатрии и психологии университета Мадрида. Развивал идеи К. Ясперса, К. Шнайдера и других феноменологических психиатров и экзистенциальных аналитиков. Является автором таких работ, как «Мертвый и живой психоанализ», «Агония психоанализа», «Витальный страх», «Неврозы в современном мире», «Шизофрения как стиль жизни» и др. [1235]

1234

Подробнее об особенностях и проблемах испанской психиатрии см.: Lбzaro J., Beer D. M. The Concept of «Delusion» in Spanish Psychiatry // History of Psychiatry. 1996. Vol. 7. № 25. P. 113–135.

1235

Подробнее о жизненном пути Лопеса Ибора см.: 100-летие Хуана Хозе Лопес Ибора // Независимый психиатрический журнал. 2006. № 4.

Одним из основных ощущений, которые могут выступать основой патологических изменений, Лопес Ибор считал «витальный страх». В одноименной работе, развивая идеи Кьеркегора и Хайдеггера, он выделяет две формы страха: 1) страх перед шизофреническим бредом и 2) страх смерти (экзистенциальный страх). Этот страх сопряжен с предчувствием небытия и укоренен, на его взгляд, в изменениях динамики структуры личности. Он зарождается в «я»: если в момент приступа страха «я» угрожает распад, включаются защитные силы. Страх разрушения личности стоит и за психосоматическими заболеваниями [1236] .

1236

Подробнее см.: Дикхофер К. Развитие психиатрии в Испании // Независимый психиатрический журнал. 1997. № 3. С. 71–78.

Особое внимание в своих работах Лопес Ибор уделяет бредовому расстройству. Бредовая идея, на его взгляд, открывается больному, словно религиозное откровение. В структуре бреда он выделяет также бредовое вдохновение, исходящее изнутри пациента, и бредовую иллюминацию – бредовые идеи, которые больной ощущает в себе, которые он активно творит и которые входят в него без сопротивления [1237] . Он пишет: «Эту неожиданную охваченность переживанием мы считаем фундаментальной. Когда пациент чувствует, что ему говорят о чем-то, или ему является „предвестник беды“ и подает свои знаки, у него возникает ощущение, что все происходит без его участия, что он „пассивен“ в этом процессе. Бредовая идея открывается пациенту. Поэтому мы предлагаем называть это бредовым откровением (открытием)…» [1238] .

1237

L'opez Ibor J. J. Modalidades psicopatol'ogicas de las ideas delirantes // Actas Espa~nolas de Neurolog'ia y Psiquiatr'ia. 1941. Vol. 2. № 1. P. 14–24.

1238

Лопес Ибор Х. Х. Восприятие и бредовое настроение / Пер. с англ. Л. Н. Виноградовой, Е. Б. Керчевой // Независимый психиатрический журнал. 2006. № 4. С. 35.

Лопес Ибор останавливается и на бредовом восприятии, называя основной его составляющей «инверсию интенционального акта». Сущность этой инверсии состоит в том, что, если нормальный человек, оценивая свое восприятие, знает, что это оценивание есть продукт его собственной психической активности (интенциональность направлена изнутри вовне), то для бредового больного оценка восприятия располагается снаружи его «я» как реальность, вторгающаяся в сознание. При этом больной совершенно уверен, что оно укоренено в интенции постороннего лица или силы [1239] . В результате такой инверсии внешний мир, окружающий больного становится активным и навязывает ему поведение, идеи, а больной, напротив, превращается в пассивный объект, которому остается только принимать то, что приходит из внешнего мира. «Таким образом, – заключает исследователь, – бредовая

идея обнаруживает существование качественной ненормальности перцептивного акта, которая характеризуется тем, что субъект чувствует неясное переживание своей активной связи с миром, – центростремительное движение трансформируется и заменяется отношением патологической зависимости – центробежным движением» [1240] . Внешний мир начинает воздействовать на больного, и он ощущает себя игрушкой судьбы или магических сил.

1239

L'opez Ibor J. J. Percepci'on y humor delirante // Actas Luso– Espa~nolas de Neurolog'ia y Psiquiatr'ia. 1953. Vol. 7. № 2. P. 89–102.

1240

Лопес Ибор Х. Х. Восприятие и бредовое настроение… С. 38.

А. Фонтайн выделяет следующие особенности развиваемой Лопесом Ибором антропологии: 1) дуализм природы и духа, исключающий рассмотрение этих аспектов по отдельности или абсолютизацию одного из них; 2) признание включенности в любой человеческий акт настоящего, прошлого и будущего; 3) выделение темпоральности, конечности и смертности как основных идей, руководящих развертыванием жизненного проекта; 4) признание взаимосвязи свободы человека с возможностью диалога с Богом; 5) эсхатологическая трактовка смысла истории, при которой жизнь человека признается частью исторического существования человечества [1241] .

1241

Излагается по: Rodr'igues L'opez A. Cultural Anthropology // Images of Spanish Psychiatry / Ed. J. J. L'opez Ibor, C. Leal Cerc'os, C. Carbonell Masi'a. Barcelona: Editorial Glosa. P. 106.

Луис Мартин-Сантос (1924–1964) больше известен благодаря своей новелле «Время тишины», изданной в 1961 г., и только специалисты знают о нем, как об одной из центральных фигур в распространении экзистенциально-феноменологической психиатрии в Испании.

Мартин-Сантос родился в 1924 г. в Лараче в Марокко в семье военнослужащего. Получив медицинское образование, работал вместе с отцом, военным хирургом, в Сан-Себастьяне. И уже во время специализации по хирургии в 1948 г. сменил ее на психиатрию, более соответствующую его интеллектуальным интересам. С 1950 г. он работает под руководством Лопеса Ибора и начинает писать докторскую диссертацию «Влияние мысли Вильгельма Дильтея на „Общую психопатологию“ Карла Ясперса и на последующую эволюцию метода понимания в психопатологии» [1242] , которую защищает в 1953 г. в университете Мадрида. Уже эта работа демонстрирует интерес Мартина-Сантоса к психиатрической эпистемологии, теории науки и философской психиатрии. В диссертации он показывает, что выделенное Ясперсом различие между причинными и понимающими связями уже было сформулировано до него Дильтеем. В основе разделения понятий процесса и развития в психопатологии Ясперса, на его взгляд, лежала, также уже обозначенная Дильтеем, идея жизни как описательного психологического понятия.

1242

Mart'in-Santos L. La infl uencia del pensamiento de GuIIIermo Dilthey sobre la Psicopatolog'ia General de Karl Jaspers y sobre la posterior evoluci'on del m'etodo de la comprensi'on en Psicopatolog'ia. Madrid: Universidad Central, 1953. Через два года эта диссертация была издана в виде монографии: Mart'in-Santos L Dilthey, Jaspers y la comprensi'on del enfermo mental. Madrid: Paz Montalvo, 1955.

На основании критического анализа психопатологии Ясперса Мартин-Сантос уже в своей диссертации сформулировал собственную трактовку понимания психически больного. На его взгляд, можно выделить три уровня понимания: 1) логическое, рациональное понимание – специфично для естественных наук и требуется в случае наличия дефекта психической жизни; 2) аналогически-символическое понимание – направлено на постижение символического смысла за пределами жизни сознания; 3) психологическое понимание – охватывает жизнь сознания и разделяется на две разновидности: статическое, или феноменологическое (понимание актуального момента), и динамическое (схватывает отношение между различными моментами жизни субъекта).

В 1955 г, в год выхода его первой монографии по докторскому исследованию, Мартин-Сантос выпускает одну из самых известных своих работ «Теоретические основания психиатрического знания» [1243] . В этой статье он возводит происхождение психиатрии к психологии и отмечает, что эти науки расходятся лишь по своему предмету. При этом психическое расстройство понимается им как своего рода негативность, которую психика пытается преодолеть. Стремясь превзойти ограниченность психиатрии для толкования этого процесса, он вводит понятие «психоморфия», которое описывает тот факт, что при психическом расстройстве (возникающем, по его мнению, вследствие причин органического характера) душа приспосабливает себя к сохранившемуся психологическому смыслу, теперь ограниченному ужасающим фактом болезни. Поэтому психоморфия может принимать различные вариации в зависимости от разновидности психического заболевания. Основываясь на этих посылках, Мартин-Сантос выделяет психопатологические основания различных психических расстройств. Так, неврозы он признает следствием нарушения реализации инстинктивных устремлений личности, расстройства настроения – следствием изменения фундаментальных экзистенциальных уровней психической жизни, понимая при этом настроение как онтологическую настроенность. Шизофрения, на его взгляд, возникает вследствие трансформации структуры опыта, психическое расстройство достигает здесь своего максимума, сопровождаясь максимальной же степенью негативности и отчуждения [1244] .

1243

Mart'in-Santos L. Fundamentos te'oricos del conocer psiqui'atrico // Theoria. 1955. № 9. P. 53–66.

1244

См. подробнее: Martin-Santos R., Dening T. Luis Mart'in-Santos and his Contribution to Psychiatry // History of Psychiatry. 1995. Vol. 6. P. 256.