Фэнтези 2003
Шрифт:
Что ж, Ори так Ори. Но слова про мрачный подземный мир задевают меня.
— Ты несправедлив, человек, — говорю я. — Страна моего народа прекрасна для тех, кто умеет видеть и владеет истинным зрением. Здесь есть великолепные мраморные пещеры, огромные кристаллы горного хрусталя над смоляными озерами, россыпи золота и жилы орихалка... Ты ведь за орихалком пришел сюда, Кешер Яшмовый Тигр?
Человек хорошо владеет собой. В его голосе — холодное удивление.
— Прости меня, Дхут-Ас-Убэсти, мне казалось, я выразился достаточно ясно. Я принес тебе привет от владык Аталанты и предложение дружбы.
— Мой народ знает цену словам людей. Вы считаете нас страшными подземными демонами, охотящимися по ночам, — о какой дружбе ты говоришь, человек? Скажи лучше, что понадобилось твоим владыкам от моего народа?
Он не успевает ответить — его маленький спутник неожиданно делает шаг вперед и, упираясь грудью в копье одного из моих телохранителей, кричит:
— А кто же вы есть, как не демоны? По ночам, скажешь, не
охотитесь? А на меня вчера ночью кто напал, тушканчик? Чуть душу всю не высосала, тварь проклятая!
Кешер Аш-Тот что-то резко кричит, и Ори затихает на полуслове. Я внимательно смотрю на него, потом протягиваю невидимые усики и осторожно дотрагиваюсь до верхней светящейся оболочки. Да, детеныш говорит правду. Какой-то эгл, по-видимому охотник-одиночка, пытался убить его, но потерпел неудачу. Почему — я не понимаю. Ответ скорее всего лежит глубже, и я начинаю постепенно запускать усики в сердцевину его светящейся луковицы.
— Не сердись на моего оруженосца, владыка, — говорит Кешер. В его голосе я ощущаю скрытую тревогу. — Он еще ребенок и бывает несдержан. Поговорим лучше о том, чем выгодна для твоего королевства дружба с Аталантой...
Пока он пытается отвлечь меня разговором, я полностью подчиняю себе разум детеныша. Это оказывается несложно — его обучали повиновению с самого раннего возраста. Ори застывает, словно хорошо вымуштрованная боевая особь, на лице его — бессмысленное блаженство. Я осторожно пробую проникнуть за последний защитный барьер, туда, где лежат ответы на все мои вопросы, и именно в этот момент испытываю сильный приступ тошноты — верный признак того, что Равновесию что-то угрожает.
К счастью, такое случается довольно редко. К несчастью, это всегда происходит не вовремя. Я мгновенно забываю о пленниках, об усиках, оставшихся в светящейся луковице маленького человека, о намерении использовать посла Ата- ланты для нужд своего великого плана, даже о самом плане. Исчезает Пещера Раздумий, подземная страна, остров, окруженный Великой Волной... Мир становится огромным ковром, сотканным из разноцветных нитей, замысловатый узор которого выражает идею Вселенского Равновесия. Я чувствую себя повисшим в центре невидимой паутины, связующей наш мир со звездами и планетами бескрайнего неба, я раскачиваюсь на канатах гигантской сети и пытаюсь определить, откуда исходит угроза Равновесию.
Довольно быстро я обнаруживаю причину приступа тошноты. Движение Небесной Жемчужины, луны неустойчивой и своенравной, искривилось под воздействием хвостатой звезды, скользящей из полярной области неба в сторону Солнца. Возможно, виновата даже не столько сама звезда, сколько ее
хвост — он задел Жемчужину по касательной уже после того, как сама хвостатая звезда ушла к Солнцу. Как бы то ни было, Жемчужина сошла со своего кругового пути и опасно приблизилась к нашему миру.
Я напрягаю волю. Поддерживать Равновесие можно не задумываясь, делая одновременно какую-нибудь другую работу, а вот борьба с опасностью всегда требует полной самоотдачи. Все мое большое тело участвует в этом процессе — сжимаются мышцы, наливается темной кровью мягкий шар, спрятанный в складках живота... Я чувствую, как сгущается вокруг воздух, и пытаюсь представить себе, что сейчас происходит на море. Великая Волна наверняка поднялась до самих небес, гремя и разбрызгивая клочья пены. Я отчетливо представляю себе эту картину, хотя за все долгие века своей жизни никогда не покидал пределы столичных пещер. Образ Великой Волны соткан из снов наяву, из воспоминаний мореходов, чью память я использовал для своего плана, из ощущения приятной тяжести в нижних сегментах моего тела. В каком-то смысле Волна — часть меня, такая же, как хоботок или невидимые усики. Я изо всех сил стараюсь вернуть Небесную Жемчужину на ее старую дорогу и погасить воздействие задевшей ее хвостатой звезды, и где-то далеко в море огромная Волна сжимается, словно единый тугой мускул. Потом я чувствую, как луна, послушная моей воле, вновь отдаляется от нашего мира, и Равновесие постепенно успокаивается. Тогда я позволяю себе расслабиться и возвращаюсь в реальность Пещеры Раздумий.
— ...Разумеется, только мирные торговые суда, — продолжает развивать свою мысль посол Аталанты, не догадываясь о том, что я только что в очередной раз спас мир (и его самого) от ужасной гибели. — Однако наши корабли не могут подойти к острову, поскольку он, как вам хорошо известно, со всех сторон окружен Великой Волной.
— Почему же мне должно быть это известно? — спрашиваю я. — Я никогда в жизни не видел моря.
Кешер смеется.
— Неужели тебя совсем не интересует то, что происходит наверху? Прости, владыка, но ты слишком умен, чтобы замкнуться в скорлупе своего подземного мира.
Я молчу, вынуждая его продолжать, и он продолжает, становясь с каждой минутой все уверенней.
— У верхних жителей есть легенда о том, что Великая
Волна создана магией эглов для защиты от вторжения с моря. Слышал я и о войне между людьми и подземным народом, когда эглы обрушили Волну на побережье, затопив землю едва ли не до самых гор. Я видел Волну своими глазами, убедился я и в том, что берега острова пустынны и покинуты жителями. Стало быть, легенды не лгут...
Мне не очень хочется его разубеждать, но я твердо говорю:
— Лгут не легенды, а те, кто их рассказывает. Великая Волна возникла гораздо раньше. После падения Третьей луны.
— Третьей луны? — не слишком вежливо переспрашивает Кешер. — Что ты имеешь в виду, Дхут-Ас-Убэсти?
— Ты вряд ли поймешь, — любезно отвечаю я. — Вы, люди, слишком молодая раса, чтобы помнить о тех страшных временах. Мы, эглы, куда старше вас, но и мы лишь наследники прежних хозяев мира, погибших от небесного огня. Тысячи лет назад в ночных небесах сияли три луны, а прежде их, верно, было еще больше. Вселенная неустойчива, человек. Время от времени луны отклоняются от своих путей и падают на землю, отчего происходят великие бедствия. Когда-то очень давно мы научились поддерживать Равновесие, управляя движением лун и планет, избегая опасных сближений и ограждая наш мир от гнева предвечной бездны. В те времена эглы были многочисленны и населяли всю землю...
— Как же вы это делаете? — интересуется Кешер. Увлеченный разговором, он, кажется, совершенно забыл о своем маленьком спутнике, и я, воспользовавшись этим, вновь начинаю прощупывать сознание Ори.
— Ты не поймешь, — повторяю я. — В человеческом языке нет таких слов. Мириады эглов были подобны единому существу, и их общая воля могла изменять движение звезд на небосклоне...
Мои усики наконец добираются до сгущения тьмы в сердцевине светящихся оболочек маленькой особи. Кешер уже не забавляет меня, я отвечаю ему лишь для того, чтобы отвлечь внимание от Ори.
— Почему же тогда упала Третья луна? — не успокаивается посол Аталанты. — И что произошло с могущественным подземным народом?
— В ту пору мы жили на поверхности, человек, — рассеянно отвечаю я. Перед моим внутренним взором поднимаются из праха и пепла исполинские пирамидальные города той
эпохи, целые рукотворные горы, пронизанные миллионами ходов, населенные миллионами эглов. — Со временем Великое Единство ослабло. Чем совершеннее становилась каждая отдельная особь, тем быстрее подтачивалось могущество эглов. В конце концов мы начали враждовать друг с другом и растратили в этой борьбе силы, необходимые для поддержания небесного Равновесия...