Фэнтези 2003
Шрифт:
Флейта пела. Но бой возобновился, и вскоре песня ее захлебнулась. Лишь последние несколько звуков отчаянно рванулись ввысь из деревянной трубочки в руках убиваемого Дэлагунда.
Но едва смолкла флейта, как ей ответил гневный голос рыцарского рога. Полумертвый от боли и усталости Беатор сумел бросить взгляд на дорогу. Снизу, от самой подошвы горы, поднимался конный отряд. Светловолосые всадники в серебристых кольчугах.
— Ну, теперь держись, гондорец, — прохрипел Табарин, — это рог Элладана.
Им пришлось отразить еще по два-три удара. После этого претенденты посыпались вниз, по откосу, бросая оружие и падая на осыпях. Их скопище быстро редело под гибельным дождиком из эльфийских стрел...
* * *
Рано утром его разбудил Хаддар.
— Одевайся. Нам опять назначил свидание Первое Звено. Сходи подними Табарина. Пусть среди нас будет хотя бы один целенький.
Беатор все никак не мог привыкнуть к эльфийскому саду, разбитому в самом центре Белой Звезды Севера — города Фор- носта. Здесь все было устроено так, как прежде в Эрегионе. С той лишь разницей, что сад в Форносте до сих пор не узнал ни холодных ливней поздней осени, ни зимнего снега. Во всем городе могла заметать улицы вьюга, мог хлестать ледяной дождь, да хоть град, буря, ураган, право же... Невидимая стена отделяла сад от внешних неприятностей. Здесь солнце всегда бывало ласковым, здесь всегда цвели цветы и пели птицы.
Посреди сада стоял Дом Братства в виде большой каменной ладьи. Покои Первого Звена занимали место капитанской каюты. Гостевые палаты — по соседству, на корме. Идти — всего ничего, но троица собиралась долго. Табарин помог гондорцу облачиться в парадное рыцарское одеяние. Тот закусил губу и старался ничего не задеть сломанной рукой. Получалось не очень... Лучшие лекари Форноста, в том числе перворожденные и один древний премудрый гном, немало времени потратили на Беатора, но пообещали твердо лишь одно: срастется как надо. Вот только боль уйдет не скоро, а потом еще будет возвращаться, возвращаться и возвращаться... Хаддар, чеканно-белый, как добротное полнолуние, путался в повязках, путался, путался, но от помощи гнома отказался. «Надо привыкать быть здоровым, иначе станешь себя жалеть, а это совсем ни к чему».
Хаддару досталось крепко. Еще не зажила как следует рана, полученная в стычке с гоблинами, а эльф-отступник продырявил его тело еще в трех местах. Чудом не убил. И удалился очень огорченным: надо же, противник стоит на ногах, кровь хлещет из него во все стороны, а добить все никак не
получается, живуч капитан Хаддар... Дэлагунд, исполосованный мечами и ножами, казалось, был обречен. Однако тело перворожденного — не чета человеческому. «Там, за гранью, я видел холм, весь поросший лиловыми колокольчиками. И я лег лицом к небу, ожидая, что меня заберут. Но тут мне в голову пришла странная мысль: есть в колокольчиковом холме какая-то незавершенность. Вот если бы здесь росли еще лютики или какие-нибудь другие желтые цветы, тогда... тогда, значит, узор моей судьбы сложился до последней черточки. Но нет, пока нет...» Кэбиджу рассекли щеку и снесли верхушечку правого уха. «Ужасно обидно, сударь Беатор. Ни одна приличная хоббитиха теперь... простите... не взглянет на меня... разве что какая-нибудь вдовушка...» Торн, когда его извлекли из доспехов, был иссиня-черным: железо не дает другому железу разрубить тебя, но от тяжести ударов не спасает. Плюс сломанное ребро. «Синяком больше, синяком меньше... Не о чем говорить». Табарин, бившийся в самой гуще, не получил ни единой царапины. «Почему это по мне не попадали? Обязательно попадали, клянусь бородой. Но крепка, знать, гномья шкура...» И только арнорец был непоправимо мертв. И только Агдалон оказался непоправимо чужим.
...Кирдан не постеснялся обнять их всех по очереди.
— Благодарю... — начал было он, однако Хаддар перебил
его:
— Где венец?
— Его уже не существует, капитан. Огненная гора не понадобилась, хватило гномьей кузницы и эльфийских знаний. Сейчас это превратилось в несколько дюжин серебряных бусин.
— Несказанно рад такому известию. И прости, что перебил тебя, мне хотелось сразу узнать суть.
Кирдан покачал головой, показывая, что он понимает и не осуждает. Однако после этого лицо Первого Звена приобрело более суровое и торжественное выражение.
— Я позвал вас, рыцари Братства, дабы сообщить о милости покоя. Ожерелье островов оказывало ее не раз и не два. Людям, гномам или иным существам, отважно служившим Братству и пролившим за него кровь, из снисхождения к их ранам и заслугам нередко предлагается эта милость. Вы можете оставить службу меча отныне и навсегда. Братство поселит вас на одном из островов, где пожелаете, и дарует средства к существованию до самой смерти. Иных наград Ожерелье не
знает, и вам должно быть известно об этом. Вы можете не торопиться с ответом.
Хаддар взглянул на своих спутников.
Табарин пожал плечами:
—Мне это не требуется, Торну и подавно. А старина Кэ- бидж не далее как вчера сказал мне, мол, сударь гном, пора бы нам опять отправляться в дорогу, сидим без дела всего-то несколько дней, а уже тоскливо...
— Беатор?
—Я своей жизнью доволен, капитан. Именно такой она мне и нужна.
Хаддар обратился к Первому Звену:
—Ты видишь ответ. Мы пробудем здесь ровно столько, сколько нужно для окончательного выздоровления. А потом мне понадобятся новые бойцы. И новое дело.
—Что ж, мелодия жизни подсказывала мне: иным ваше решение быть не может. Во всяком случае, пока... Но и слова свои я не могу и не желаю забрать и отменить. Возьмете обещанное, когда потребуется. Вы ведь теперь легенда. Еще одна маленькая легенда Братства.
—Одна строка... — пробормотал Беатор те слова, которые услышал двадцать дней назад в пении Дэлагундовой флейты.
— Что? — переспросил Кирдан Корабел.
— Одна строка из хроник Средиземья.
Москва-Севастополь, 2002-2003.
ВАСИЛИЙ ГОЛОВАЧЕВ
Два меча
Позабыты старые боги,
Позабыты герои времен.
Екатерина Оверчук
О находке нового древнего города на севере Челябинской губернии Дмитрий Храбров узнал от своего приятеля-археолога Витюши Костина, вечно пропадавшего в экспедициях. На этот раз Витюша неожиданно приехал в Москву на несколько дней, чтобы пополнить запасы продовольствия для группы археологов, изучающих «страну древних русских городов» на Южном Урале, а заодно и выклянчить кое-какое дополнительное оборудование в институте. И надо же было так случиться, что и Дмитрий в это время оказался в столице. Естественно, они встретились у Витюши дома, — жил археолог в двухкомнатной квартире в новом комплексе «Олимпия» в Строгине, — и тот поведал приятелю историю находки.
Первое из поселений «страны городов» — Аркаим — было обнаружено шестнадцать лет назад экспедицией челябинского археолога Геннадия Борисовича Здановича. Аркаим раскопали быстро и увидели удивительную картину, с воздуха напоминающую структуру живой клетки. С тех пор археологи, привлекшие для своих нужд аэрокосмическую технику, нашли еще двадцать два города эпохи бронзы, то есть существовавшие в степях Урало-Казахстанского региона две с половиной тысячи лет назад.
Открытие такого количества городищ стало сенсацией для историков, в большинстве своем не подозревавших о наличии двадцать пять веков назад в этом районе крупного культурного центра, который не уступал таким признанным центрам раннегородской цивилизации, как Дашлы в Северном Афганистане и Троя VI на северо-западе Малой Азии. Уникальная сохранность городищ и огромная научная ценность находок заставили съехаться на юг Урала многих известных ученых. Не отстал от них и Витюша Костин, доктор археологии, кандидат минералогических наук, в свои сорок три года выглядевший если и не мальчишкой, то скорее студентом, нежели серьезным научным работником. Ему посчастливилось участвовать в раскопках городищ Синташта и Любище, современниц египетского Среднего царства, крито-микенской культуры и Вавилона. И это он обнаружил еще один город на севере аркаимского заповедника, в ста семидесяти километрах от Аркаима, названный в его честь городищем Костьра.