Феодора
Шрифт:
— Постой! — приказал император. — Кто просит?
— Женщина, ваше императорское величество.
— Вот как! Женщина? Как ее зовут?
— Кажется, Феодора, — с неохотой ответил дворецкий.
— Феодора? — Юстин порылся в памяти. — Ты имеешь в виду девушку Юстиниана?
— Думаю, это она и есть, о посланный Богом.
Старый Юстин нахмурился.
— Что ей может быть здесь нужно? — спросил он, задавая этот вопрос скорее самому себе.
— Не имею представления, ваше величество. Пойду скажу ей, чтобы убиралась…
— Постой, Василий! К чему такая дьявольская спешка? Дай же мне немного подумать!
Евнух застыл в ожидании, а император задумался.
Юстин вспомнил девушку. Она была необыкновенно красива, кроме того, теперь ему стало немного любопытно.
— Пусть она войдет, — сказал он.
— Наверное, ваше императорское величество…
— Я сказал, пусть она войдет, — рыкнул Юстин.
Василий, не показывая своего огорчения, вышел из покоев. Спустя некоторое время Феодора приблизилась к императору и с удивительной плавной грацией опустилась на колени.
Юстин взглянул на нее. Она была очаровательна — такая свежая, юная и обаятельная.
— Так это ты просила об аудиенции? — спросил он.
— Да, о великолепный! — Голос ее был едва слышен, словно от испытываемого ею благоговейного страха.
— Ты можешь идти, Василий! — довольно резко сказал император замешкавшемуся в дверях евнуху. Дворецкий исчез.
Виниций занял обычный пост, встав за креслом своего повелителя. Охрана, стоявшая у входа, смотрела прямо перед собой, а слуги, по обыкновению, расположились поодаль и замерли в неподвижности.
— О каком благодеянии хочешь ты просить нас? — спросил Юстин дружелюбно.
— Если то, что я скажу, покажется слишком самонадеянным, я прошу ваше высочайшее величество простить меня за это и быть уверенным, что смиреннейшую из подданных побудили к этому исключительно любовь и забота о своем императоре.
Он молча кивнул своей седой головой, затем разрешил:
— Продолжай.
— Я не прошу никакого благодеяния, ваше высочество, за исключением одного — позволения служить вашему величеству.
— Нам служат многие. Как ты намереваешься служить?
— Посланник Бога знает, что Юстиниан, его верный и преданный племянник, много и напряженно работает, чтобы облегчить ношу императора. А я могла бы попытаться — и довольно простым способом — сделать более легкими часы императора, по возможности скрасить их.
Еще никто в империи не делал такого предложения Юстину, и его заинтересовала эта новинка.
Мужчине почтенного возраста нетрудно быть милостивым по отношению к молодой женщине. Ее молодость сама по себе подобна утреннему свету, смягчающему его равнодушную усталость. Кроме того, подумал Юстин, эта девушка — любовница Юстиниана. Это делало ее почти членом семьи. И он почувствовал готовность пойти ей навстречу.
— Поднимись, дитя, — сказал он, — и подойди к нам.
Когда она повиновалась и, ступив несколько шагов, остановилась у его кресла, он протянул руку и почувствовал, как ее горячая нежная маленькая рука легла сверху на его ладонь. Держа девушку за руку, он обнаружил, что испытывает почти забытое ощущение неизъяснимого удовольствия.
— Те часы, о которых ты говорила, — спросил он, — каким образом ты могла бы их скрасить?
— Приходя развлекать ваше величество, когда это будет позволено.
Она взглянула на него из-под ресниц и с уверенностью могла сказать, что весьма преуспела в своем желании произвести на него благоприятное впечатление. Возраст и одиночество вместе взятые взращивают в мужчине слабость, которой молодая и хорошенькая женщина может великолепно воспользоваться.
— Я могу беседовать, читать вслух, рассказывать всякие истории, — продолжала она храбро. — Я могу, с милостивого позволения вашего высочества, каждый день сообщать обо всех слухах и сплетнях, шутках и остротах, появляющихся как во дворце, так и в городе.
— Вот как? — Он еще раз кивнул крупной головой с вьющимися седыми волосами.
— Если вам захочется иногда посмеяться, я могла бы вас развеселить, поскольку у меня неплохая мимика и актерские способности. Я могла бы также развлекать вас играми…
— Я устаю от игр, — прервал он ее несколько раздраженно.
Она взглянула на него.
— Знакома ли вашей светлости новая персидская игра, которая называется чатранг?
— Нет. Что это за игра?
— Это игра в войну, в нее играют на доске в черную и белую клетку специальными фигурами, сделанными из слоновой кости и черного дерева и представляющими собой королей и королев, полководцев верхом на конях, лучников, боевых слонов и обычных воинов. Ваше величество, сами будучи храбрым полководцем, могли бы великолепно развлекаться этой игрой.
Она замолчала, но он кивком головы велел ей продолжать.
— Говорят, ваше величество, что эта игра была вначале передана царскому двору Персии императором Индии через его посла с предложением царю Персии или самому раскрыть, если это ему удастся, секрет игры, или уплатить выкуп в случае неудачи. Король попросил дать ему семь дней срока, в течение которых его мудрецы безуспешно пытались решить задачу. Затем один из его министров взял игру домой и за полтора дня разобрался в ее секретах. С тех пор она превратилась в любимую игру персидских правителей, и я бы могла объяснить правила, по которым в нее играют…
Феодора не сказала, что ее комплект для чатранга был подарком посла Персии, врученным ей во время ее представления ко двору Юстинианом.
Так император впервые узнал об игре, которая в последующие века стала широко известна западному миру как шахматы.
Юстин кивнул в третий раз. Эта девушка внесла бы приятное разнообразие в его серое окружение, к которому он привык. Немного смеха, немного легких сплетен и шуток, живое лицо девушки — все это ему не повредит. Она явно была полной противоположностью и евнуху Василию, и придворным лекарям с их вечно постными лицами, и старому беззубому Виницию.