Феодора
Шрифт:
— Вы нас покидаете?
— Да, завтра с утренним приливом. — Он пристально смотрел на нее, но ей казалось, что Экебол рассматривает кончик собственного носа. Это позабавило Феодору, и она улыбнулась.
— Я желаю вам удачи и счастья.
— У меня не может быть счастья без тебя. Только ты можешь дать его мне.
— Что я могу дать будущему наместнику?
— Ты можешь сделать меня счастливейшим из смертных! Феодора, прелестная Феодора, я хочу тебя!
Экебол вдруг упал на колени и стал покрывать поцелуями руки девушки.
— Уедем со мной! Я умоляю, Феодора, уедем! Я холост, ты будешь жить в моем доме, ты будешь властительницей! Скажи только — и я исполню любое твое желание!
Феодору удивил этот порыв. Но прозябать в глухой провинции, когда она может царить в Константинополе? И с этим вульгарным Экеболом? Она с трудом удержалась от смеха.
Экебол не унимался:
— Ты не будешь больше куртизанкой. Если захочешь, я женюсь на тебе, и ты станешь хозяйкой моего дома. Подумай о своем счастье, подумай! Соглашайся, умоляю тебя!
Любая деликата сочла бы такое предложение лестным. Стать постоянной любовницей знатного и богатого мужа, обладавшего властью, очень заманчиво. Положение любовницы ни к чему не обязывало, можно было сбежать от постылого и надоевшего — подарки и драгоценности останутся; супруга же, по римским законам, принадлежит мужу. С другой стороны, брак дает право наследования имущества. И все же честолюбивой деликате совершенно не хотелось тащиться в забытую Богом Киренаику, но и недвусмысленно отказывать было не в ее правилах. Она медлила.
— Вы оказали мне честь своим предложением. Но я не могу решить сразу. Я должна подумать.
Экебол поднялся с колен, держа ее за руки.
— Ты будешь счастлива, клянусь!
— О, я и не сомневалась, но…
Экеболу не терпелось. Удача шла к нему в руки, он получил долгожданный пост, и ему казалось, что для полного счастья ему недостает одного — этой девушки.
— У меня совсем мало времени, — умолял он. — Когда же ты решишь?
— Мне необходимо кое-что уладить. Ваше предложение так неожиданно… У меня были другие планы…
— Оставь все, любимая! Оставь все, уедем! Твой муж, твой раб исполнит все твои капризы и прихоти…
Он опять принялся целовать ее руки. Феодора осторожно высвободила их и вежливо проговорила:
— Я просто не в состоянии ответить сейчас.
— Но когда же?
Когда? Да никогда. Но Феодора кокетливо улыбнулась:
— Скоро. Мой ответ удивит вас.
Это могло значить все. Или ничего. Экебол удалился довольный. Он не получил прямого отказа, которого боялся, и теперь был полон надежд и планов на будущее.
Вечером после ужина Тея обнаружила кусочек папируса, просунутый кем-то в дверь.
Феодора собралась отдыхать, вовсе не ожидая гостей. Тея отнесла записку хозяйке. Там было нацарапано одно слово: «Немедленно» и внизу — силуэт ослика. Феодора спокойно свернула папирус и бросила в огонь. Она знала, что это послание от Айоса и что дело не терпит отлагательства.
— Принеси мне накидку, — приказала она рабыне.
— Госпожа уходит? — тревожно спросила Тея.
— Ла.
— Но это опасно…
— Я должна идти. Запри дверь и никого не впускай, поняла?
— Да, госпожа…
Феодора захлопнула дверь перед испуганной Теей и шагнула в темноту.
Днем Айоса можно было легко найти на площади, но сейчас деликата быстро пошла вниз по улице Женщин.
Ночь, окутавшая эту улицу и тесные кварталы, примыкавшие к ней, таила смертельную опасность для одинокой путницы. Не только бесшабашные и распутные ювенты, но и грабители, убийцы, иные ублюдки готовы были наброситься на несчастную жертву из-за медной монеты или дешевых серег. По утрам в узких каменных переулках находили задушенных или зарезанных женщин, но виновников их гибели отыскать было невозможно.
Феодора упрямо спешила вперед, прячась в тени стен домов. Маршрут был знаком ей с детства: она знала здесь каждый камень, сидела в пыли рядом с Айосом, бродила с нищими возле этих порогов, убегала от стражников. Она знала, что Айос ждет ее, чтобы сообщить что-то необыкновенно важное, и это придавало ей решимости.
Вдруг она почувствовала, что ее преследуют. Она ускорила шаг. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ладони стали влажными. Феодора добежала до угла и нырнула под каменную арку. В лицо ей ударил запах нечистот, летучая мышь задела волосы крылом. Девушка едва не вскрикнула.
Преследователь догонял. Инстинктивно Феодора прижалась к стене. Черный силуэт перекрыл выход, обдав запахом пота и перегара, грубые пальцы впились в плечо.
— Куда спешишь, малышка? — грабитель приблизил к ней обезображенное лицо с бельмом на глазу.
— Никуда… я по поручению…
— Хо, поручение подождет!
— О, нет, пусти меня, мне нужно идти! — она попыталась вырваться.
— Ах ты, маленькая шлюха! — прорычал он.
Пальцы сжали ее горло. Феодора отчаянно завизжала.
В этот миг сразу с нескольких сторон раздался крик: «Братья! Братья! Братья!» Гулкое эхо заметалось по переулку, послышался топот нескольких пар ног. Под покровом темноты невидимые тени спешили на помощь Феодоре. Грабитель вскрикнул, получив удар палкой по темени, отпрянул и исчез.
Девушка была близка к обмороку. Она боялась пошевелиться. Все мгновенно стихло. Трудно было поверить, что несколько секунд назад она едва не погибла.
«Братья!» — клич Братства Нищих. Они охраняли Феодору и без колебаний проломили бы череп грабителю. Разбойник упустил добычу, но был рад, что благополучно унес ноги.