Фернандо Магеллан. Книга 1
Шрифт:
На пристани можно сбежать с корабля, наняться на другое судно, сулящее больше выгод, отплывающее на юг, а не в заснеженные страны. В расположенных вдоль гавани лавках и складах есть все, что пожелает душа моряка: от тупорылых башмаков, сменивших узкую французскую обувь, до крепчайших толедских ножей с травленными кислотой узорами, с голыми грудастыми нимфами и сиренами. Здесь можно заказать костюм, и через два дня он будет готов, с прорезной курткой и такими же штанами, еще год назад не известными в Португалии. Починить латы, заменить потертые ремешки, вырезать полученный герб за открытие земель,
– Посторонитесь, сеньор! – закричал возница с высокой телеги, размахивая кнутом над спиной коренастой лошади. – Этих красавиц ждут на «Святом Иакове», – кивнул он на прикрученные веревками к брускам-подставам бронзовые шестифунтовые пушки.
Заскрежетали обитые железом колеса, повернулись толстые спицы – повозка тяжело въехала на дубовую пристань.
– Рафаэль, продай парочку! – попросили с облепленного рыбьей шелухой баркаса. – Взамен привезем чернокожих девок!
– Зачем ему негра? – усмехнулся парень. – У него жена страшнее дьявола. Народит нехристей – сам почернеет.
– Купите обезьянку— предложил Магеллану загорелый моряк в красной куртке с зелеными рукавами, синих потертых штанах. – Она кланяется, ест ложкой, строит гримасы, ругается с собаками, показывает султана, когда паши просят деньги.
Он опустил на землю рыжую тварь в черной испанской болеро и цветастых шароварах. Она оскалила зубы, сморщила свирепую рожицу, запрыгала на месте, зашлепала по заду лапой. Толпа захохотала.
– Обезьянка умеет искать золото в южных странах и фрукты, – не унимался торговец. – На островах она послужит вам лучше собаки.
Фернандо не слушал парня. Придерживая болтавшийся у пояса на серебряной цепочке расшитый замшевый кошелек, чтобы не исчез в суматохе, он шел на край мола, где высились мачты двухпалубного галиона.
Визжали в клетках свиньи, кудахтали куры, кричали гуси и утки, аппетитно чернели копченые колбасы с окороками, булькало в бочках вино, стучали молотки и топоры. Ругались на палубах матросы, с помощью канатов и реев опускавшие провиант в трюм. Женщины с пирса дразнили мужчин, выставляли напоказ прелести: задирали юбки и поправляли подвязки на чулках, нагибались к волне, чтобы натертые мускусной водой евины яблоки вываливались из корсажей. Ах, какая красота в десяти шагах! Да надо работать, спешить, иначе крупный косяк рыбы достанется французам, солнце скроется за тучами, буря запрет гавань, и не успеешь до штормов зайти на Канарские острова, спуститься к тропикам. Все торопятся: одни – продать, другие – купить, третьи – выгрузить и загрузить скоропортящиеся продукты, четвертые – послать привет друзьям.
У «Сант-Яго» (Святого Иакова) королевские чиновники наблюдали за погрузкой мортир. Сюда не пускали зевак, стражники расталкивали алебардами народ, отгоняли от бочек с порохом. Сорокапушечный галион лениво покачивался на волнах. Матросы чистили трюмы, вываливали за борт остатки съестных припасов, латали паруса, плели канаты. Канониры натирали золой орудия, подтягивали на лафетах стальные обручи. Плотники тесали шестиметровые весла, обильно натирали бурым салом уключины, заменяли потрескавшиеся штыри, между которыми на толстых кожаных прокладках перемещались длинные жерди.
Свесившись с бушприта в узловатом гамаке, богомаз на носу судна золотил желтой охрой фигуру святого. Ветерок и волны болтали художника, краска капала в воду, ему на костюм. Он сквернословил, цеплялся за покрытые белилами латы святого. Матросы потешались над ним. Видать, наняли на работу новичка.
– Не лапай его за грудь! – кричали с реи парни, крепившие фок на мачту. – Причастит тебя копьем по башке!
Фернандо с трудом протиснулся сквозь плотную толпу солдат, подошел к перекинутым с причала на борт галиона сходням. Четверо работников на сосновых палках, как на носилках, волокли шестифунтовую красавицу Рафаэля, а сам он около повозки горячо спорил с седым мужчиной.
– Что вам угодно? – властно окликнул тот Магеллана.
– Хочу видеть капитана корабля.
– Сеньор с утра ушел в Тезорариум сдать отчет и получить карты. Я кормчий этого судна, меня зовут Афонсу де Лангаш. С кем имею честь говорить?
– Фернандо де Магеллан – офицер королевского флота.
– Простите, не слыхал, – задумался кормчий. – Вы знакомы с сеньором Бриту?
– Нет. Я хотел узнать, куда отправляется «Сант-Яго»?
– В Малаккский пролив для охраны от испанцев Молуккских островов.
– Разве Папа позволили кастильцам плавать восточным путем через Индийский океан, или король открыл наши порты?
– Нет, но опасаются, что на западном побережье нового материка Нуньес де Бальбоа построит суда и поплывет за солнцем к островам Пряностей. Вы слышали о нем?
– Немного.
– Он поднял в Панаме мятеж, сместил губернатора, не дал высадиться на берег представителю короля Никуесе. На обратном пути в Испанию тот утонул, а Бальбоа приговорили к смерти. Пока двадцать кораблей Педрариаса (Педро Ариаса Давильи) плыли в Панаму, Нуньес с кучкой бандитов пересек материк и открыл Южное море. Сейчас готовится пойти дальше.
– Неужели можно на голом берегу построить корабли? – удивился Фернандо. – Наверное, они сколотили лодки?
– Эти висельники погрузили снаряжение на индейцев и перегнали рабов через перешеек. Часть краснокожих сдохла, выжившие собрали две настоящие каравеллы и оснастили пушками. Бальбоа знает путь в Офир, где золото лежит на поверхности земли. Там оно ценится дешевле любого металла! Король Мануэл не желает рисковать, поэтому укрепляет южные крепости. Бальбоа не остановится на полпути!
– Вы можете передать письмо бывшему капитану Королевского флота Франсишку Серрану? – спросил Магеллан. – Надо доставить послание в Малакку, а там перешлют его на Амбон.
– Мы возьмем письмо с собой, – согласился кормчий. – Кто этот Серран и почему живет на острове?
– Это длинная история. Капитан потерпел кораблекрушение в архипелаге и поэтому больше не хочет выходить в море. Все же я надеюсь увидеть его в Португалии, либо посетить Амбон. В молодости мы вместе сражались с туземцами.