Фернандо Магеллан. Книга 2

Ноздрин Игорь

– Страшно мне, – признался юнга.

– Пройдет, – Николай потрепал его по плечу— Завтра вернемся-заключил он. – Давай сюда шапку, спрячем под банкой!

* * *

Пока рыбаки возвращались на «Викторию», небо очистилось. Засияли звезды, будто не было рваных облаков с летящим пухом снегом, исчезавшим на темной мерцающей поверхности залива. Задул теплый ласковый северный ветер, погнал рябь к южному берегу. Там полыхали костры, кипела работа. На черных силуэтах каравелл зажглись желтые сигнальные фонари, слабо забрезжил

свет в окнах кают. Звонко ударил на флагмане колокол, гул раскатился по бухте. «Бум-бум!» – на разные голоса подхватили суда.

– Вот те раз, – промолвил Филиппе, – половина девятого, начало вечерней вахты, а я ожидал, что приплывем к «собаке» [3] .

– Успеем поужинать, – довольно заметил Диего, – в котле на донышке нас ждет похлебка!

– Холодно, продрог… – пожаловался сидящий у руля Сибулета.

– Подмени Педро – согреешься, – посоветовал Диего.

Шлюпка медленно обошла с кормы «Тринидад», направилась к заякоренной неподалеку «Виктории». Мерно поскрипывали уключины; натружено вздыхая, плескалась вода у бортов, покачивала облепленное чешуей суденышко. Засыпающая рыба трепыхалась в сети, шлепала по мокрому пайолу.

3

«Собакой» называлась самая тяжелая ночная вахта – с полуночи до четырех часов утра.

– Кто там? – окликнул от безделья дозорный.

– С «Виктории», – ответил Диего. – Рыбу везем.

– Много наловили?

– С треть лодки, – похвастался Диего.

– Ого! – удивился вахтенный. – Вчера наши рыбаки выбрали меньше пуда.

– Надо знать места! – свысока заметил Диего.

– Где рыбачили? – крикнул вослед матрос.

– У реки, – нехотя сообщил Диего.

– Прикуси язык! – тихо выругался Николай. – Завтра они поплывут туда.

– Ерунда, – прошипел Диего, – он уже забыл о нас.

– А если нет?

– Чего взъелся? Вся флотилия видела нас.

– День был солнечным, ясным, – вспомнил Филиппе.

– Смотри, не наври Барбосе чепухи! Он сразу догадается, – предостерег Диего. – Ты знаешь, какой самый простой способ обмануть человека?

– Нет.

– Говори половину правды и ничего не выдумывай!

– Попробую, – не поверил Николай.

– Золото хорошо спрятал? – спросил Диего, заметив через плечо приближавшуюся каравеллу.

– Под банкой. Пока сети выгрузим, что-нибудь придумаем.

– Подальше бы!

– Куда?

– Надо было зарыть на берегу.

– Задним умом все богаты! – надулся Николай.

Матросы подняли весла. Шлюпка проплыла метров двадцать, мягко уткнулась в борт каравеллы.

– Пробьешь дыру! – засмеялся низенький светловолосый канонир, немец из Аахена, Ганс Айрес.

– Все равно через неделю чинить потянем, – проворчал поднявшийся с банки Диего. – Брось конец, Коротышка! – Лодка счалилась бортом, гулко застучала об обшивку – Чего глаза пялишь? Позови ребят! – прикрикнул на канонира.

– Никак просыпал соль в штаны? – обиделся немец. – Али спереди промочил?

– Голодный он, – подсказал Николай.

– Что на костре не напекли? Рыбы вон сколько!

– Дров не нашли, – вспомнил совет Николай, – ели сырую.

– Желчь попала в рот?

– Зови народ, Коротышка! – крикнул Диего.

– Кто приплыл? – долетел с палубы голос Барбосы.

– Рыбаки, – ответил канонир.

– Как улов? – спросил Дуарте.

– Хорош.

– Привяжите на ночь лодку за кормой! – приказал Барбоса.

Шаги затихли, скрипнула дверь.

– Эй, Коротышка! – возмутился Диего. – Долго нам ждать?

– Не ори! – сказал Ганс и отошел от борта.

– Вахтенный! – громко позвал Николай. – Куда подевался?

– Спустился со штурманом в трюм, – раздалось с марса. – Сейчас вылезет.

– Где остальные?

– Одни на берегу другие в кубрике давят клопов.

– Это нам на руку это хорошо, – прошептал Филиппе.

– Тсс! – погрозил Диего.

– Молчу… матрос прикрыл рот рукой.

Заскрипела крышка люка, послышался разговор.

– Сеньор штурман, – позвал дозорный с марса, – лодка подошла.

– Чья? – спросил карабкавшийся по вертикальной лестнице сицилиец.

– Наша, с рыбой.

– Позови людей! – приказал офицер сопровождавшему вахтенному. Над бортом свесились черная густая борода, крючковатый нос.

– Молодцы! – обследовал добычу Антон Соломон. – Не костлява?

– Тает во рту, – похвалил Диего. – Жирная, без глистов. Брюхо вспарывали, проверяли.

– Давно вынули из сетей.

– Нет.

– Сегодня же посоли!

Голова блеснула желтой шапочкой с золотым шитьем, развернулась, поплыла к баку. Из кубрика высыпали матросы. Раздавая тумаки направо и налево, боцман организовал разгрузку шлюпки. Плетеные корзины на веревках опускали вниз. В них накладывали рыбу, поднимали на палубу, с шумом, с криком, с бранью волоком тащили к трюмному люку. Серебристая чешуя холодно вспыхивала в свете фонарей, бурели плавники. У трюма на досках вспарывали животы, потрошили внутренности, обрубали хвосты и головы, полоскали тушки в лохани с морской водой. Улов укладывали слоями в дубовую бочку, пересыпали солью. Часть рыбы для котла оставили на завтра.

На шум и гвалт вышел Барбоса, лениво наблюдал за работой, болтал со штурманом. Когда лодка опустела, на палубу по веревочной лестнице влез юнга, без шапки, в расшнурованной куртке с закатанными рукавами. Парнишка мигом подскочил к бочке, заглянул внутрь.

– Полная будет! – радостно сообщил ожидавшим внизу товарищам. Капитан прервал разговор, подошел к матросам.

– Лаврового листа не жалей, – посоветовал боцману, – клади больше перцу!

– Утром мы наткнулись на косяк в устье реки, – пояснил Сибулета. – Перегородили выход сетями и давай гнать… – он замахал руками, изображая стук веслами по воде. – Рыба кинулась в залив…