Фернандо Магеллан. Книга 2
Шрифт:
– Разве?.. – начинает понимать Педро.
– Ешь, поумнеешь! – советует Серран.
Командиры внимательно изучают косматую поверхность, тычут палками, стучат, удовлетворенно кивают головами.
– Я ожидал худшего состояния, – подытоживает Серран, – думал, доски сгнили.
– Сколько времени потребуется на ремонт? – осведомляется Магеллан.
– Дней десять…
– Поторопись! Четыре корабля ждут очереди. Успеть бы до холодов!
– Работы здесь много, – решает Мескита. – Вряд ли быстро управимся: день на очистку, два на просушку, еще два на конопачение, а то и четыре… – загибает пальцы, качает головой – Две недели на каравеллу!
– У
– Сеньор капитан-генерал! – зовут от мастерской. – Разведчики вернулись, сказывают, будто видели людей!
– Позовите Васко! – велит Фернандо.
– Плох он, ослаб… – замялся кузнец.
Смех потихоньку затих, матросы потянулись на холм встречать товарищей. Адмирал покинул Серрана, направился с родственниками к срубу.
Розовая дымка на востоке посветлела, пожелтела, родила маленькое слепящее солнце, заспешившее на запад не поперек небосклона, а низко над горизонтом, не пожелав взлететь и обогреть людей в далекой Патагонии. Сумрачный сероватый свет исчез. Линялое грязное небо над холмами очистилось, налилось голубизной. Снег побелел, засверкал холодными искрами, распушился. На силуэте кузни-мастерской уродливо чернели старые доски с каравелл, желтело рубленое дерево. Легкая струйка дыма ниточкой поднималась над сложенной из булыжников трубой. Большая настоящая работа еще не начиналась.
Вернувшиеся с равнины солдаты сидели во дворе у двери на куче хвороста, ждали, когда на очаге сварится похлебка с крупными кусками сала и моржового мяса. Офицеры собрались в мастерской вокруг лежащего на полу португальца. Пухлый румяный Моралес растирал ему тело, готовил снадобья. Рядом на табурете сидел Леон, хотя старшие по званию дворяне стояли, переминаясь с ноги на ногу. Матрос устало повторял рассказ о встрече с великанами, блуждании в лабиринте, куда их заманили дикари, чтобы съесть, и о чудесном избавлении. Он утомился, история становилась короче и скучнее, пока не свелась к малому: индейцев видели издалека, золота и серебра не заметили. Гальего находился в сознании, равнодушно смотрел по сторонам, выполнял указания врача. Оба матроса очень хотели спать.
– Сеньор капитан-генерал, – окликнул Магеллана солдат, приведший отряд, – это я нашел их.
– Кого? – не понял адмирал.
– Моряков, – пояснил воин, полагая, будто Магеллану уже доложили о происшествии. – Меня зовут Санчо Наварре. – Адмирал молчал, и он добавил: – С «Сант-Яго», из Мадрида.
– Запомню, – поднимаясь на крыльцо кузницы, пообещал Фернандо.
– Ваша милость… – пробормотал Панкальдо, заметивший вошедшего Магеллана. Матрос попытался подняться на ноги, но не удержался, упал на колени, – мы видели их.
– Ну! – поторопил адмирал.
– Они вышли навстречу, – не поднимаясь с пола, сообщил итальянец. – Настоящие великаны в полтора человеческих роста!
– Не врешь? – усмехнулся Дуарте. – Чай, с перепугу?
– Ноги мохнатые, в шерсти, плечи – во… – развел руками чуть не на сажень. – С дубинами…
– Они напали на вас?
– Нет, – Панкальо сел на пол. – Остановились на полет стрелы, смотрят… Колдун завертелся, запричитал, из глаз посыпались молнии, дохнуло серой… Наши руки сделались ватными: не поднять, не пошевелить. Я замертво упал и заснул.
– Он раньше задремал, – слабым голосом произнес Гальего, – и не видел никого.
– Значит, врешь? – Барбоса замахнулся палкой, но ударить не посмел. – Кто тебе это наплел?
– Все видели, – оправдывался Леон, – любого спросите.
– Позовите Наварру! – распорядился адмирал.
Вошел солдат в болтающихся доспехах, поклонился Магеллану, собравшимся офицерам.
– Рассказывай! – приказал адмирал, раздраженно нахмурившись и прикусив губу.
– Они потерялись, а мы ждем час, второй, третий… – начал оробевший воин. – Разожгли костер.
– Великаны? – перебил Магеллан.
– Почему великаны? – возразил солдат. – Они сбежали, а Васко с Леоном пошел за ними.
– Зачем?
– Деревню поглядеть.
– Вы нашли дома? – изумился Фернандо.
– Ничего там нет, одни холмы.
– Не понимаю, – оборвал адмирал. – Давай по порядку, с того момента, когда вы отправились на разведку. Взяли курс?
– На север вдоль океана. Прошли три лиги.
– Две, – уточнил Васко. Прислужники врача приподняли его и уложили на ворох одежды. Говорить ему было тяжело, он лишь дополнял подробности.
С трудом восстановили сцену встречи. Описания туземцев были противоречивыми. Новые свидетели не помогли. Все же в основном показания сходились: встретили высоких крепких людей без враждебных намерений. Желтых бляшек на одежде солдаты не заметили. Разве можно что-нибудь разглядеть с расстояния в сотню шагов?
Ударил колокол с «Консепсьона», сзывавший народ на работу. Ослабевший корабль спешил доползти до ровной площадки, где его ждали лекари со скребками, чтобы очистить от паразитов. «Бум-бум…» – слабо раскатилось эхо по округе. Внизу у воды матросы разбирали канаты, выстраивались в команды. Голос боцмана разорвал ожидание: «Тяни – раз!». «Ох!» – ответила вздохом толпа, судорожно дернула по каткам тридцатипятиметровый корпус. Бревна врезались в песок, заскрипели, завизжали, пропустили на шаг тяжелую ношу. «Тяни – два!» – кричал Акуриу, суетился у веревок, размахивал руками, топал ногой. «Ох!» – отползли «сороконожки», изогнулись, оставили позади борозды вспаханного каблуками грунта. Широкая дорога с вмятыми в землю искореженными бревнами уходила от воды.
К обеду главная работа закончилась. Подпертая с двух сторон толстыми досками, каравелла стояла на стапеле. Чистильщики насажанными на древки копей широкими стальными ножами оскоблили бока, срезали траву и моллюсков. Пахло гнилью, сыростью, йодом. Юнги ведрами таскали воду, окатывали борта, начисто протирали тряпками. Холодная вода обжигала руки, леденела на обшивке, но на снегу под днищем уже зажигали костры, начинали просушку, травили древесного червя. Гулко изнутри корпуса застучали плотники, менявшие обветшавшие доски. Кандальники вычерпывали из-под пайолов тухлую зеленую жидкость, собирали в лохани расползавшуюся грязь, пугали крыс и мышей, разбегавшихся под ногами, карабкавшихся по отвесным деревянным переборкам. Грызунов травили в походе, но их количество не убавилось.
– Ошпарить бы крыс кипятком! – мрачно посоветовал Симон, в прошлом сверхштатный член экспедиции и слуга Мендосы, не отличавшийся веселым нравом, а в цепях – тем более.
– Божья тварь… – промолвил Мартин, поблескивая в полумраке белыми зубами.
– Божья? – не поверил Симон. – Исчадье ада!
– Господь создал их мучить грешников, – ответил Мартин.
– Врешь, – отрезал португалец.
– Спроси у штурмана, – посоветовал приятель. Симон не решился. Элькано молча черпал жижу.