Фернок 2
Шрифт:
С каждой отданной купюрой ему становилось все легче. А занимался он этим несколько дней подряд. Многие из тех, кому Эсмонд в прошлом нанес сокрушительный удар, даже не узнали его. Приходил, чтобы поспать… и опять уходил.
Спустя восемь дней:
– Ты точно не хочешь со мной поговорить? – очередной вопрос Мэлори – десятый гвоздь в доске.
Фернок лег на бок и закрыл глаза. Ответил только через минуту.
– Нет…
– Хотел бы – уже поговорили б.
Через пятнадцать дней ад под названием “расплата Эсмонда”, к которому Мэлори начала постепенно привыкать, становясь ненужным ингредиентом безликого быта, подошел к логическому завершению. И все вроде бы встало на свои места – экс-полицейский вновь обрел временно ушедшую
отзывчивость и первым делом организовал ужин в самом презентабельном ресторане малого Киева (на беспризорных улицах которого отныне распоряжался новый бандюг).
Чтобы честно выкупить прощение за свое не самое галантное поведение в течение последних двух недель, Эсмонду пришлось взять немного налички из пресловутого кейса и раскошелиться на ювелирное украшение.
Любовное свидание не обошлось без красивого вступления:
– Так вышло, что я не ловелас и никогда не рвался им стать, но что-то да понимаю в романтике – поначалу это выглядело несколько забавно, и лишь потом, после нескольких попыток превратилось во что-то более сценичное, - Конечно, я приготовил достойный, на мой взгляд, жест и даже тост, если пожелаешь. Но никакая деталь этого поистине возвышенного окружения не сравнится с твоей природной привилегией.
Мэлори притворилась, что не поняла, к чему клонит ее кавалер:
– Какой же?
– Ты и сама знаешь это излизанное драматургами слово - на лице экс-копа проступило выражение, означающее, что ему не слишком нравилось говорить об очевидном, - Есть такой фильм - Гранд Беллезза. Беллезза – красота по-испански.
Спокойное застолье длилось уже больше часа. Девушка из-за немалого количества выпитого начала вести себя несколько неадекватно - норовила расстегнуть прозрачную блузку, не гнушалась произносить всевозможные пошлости и пыталась закрепить за собой имидж раскованной леди. Но это небольшое сумасшествие, легкое безумие прошло с четвертым бокалом.
Словно протрезвев, она продолжила милый диалог:
– Как думаешь, что ждет нашу чету в будущем?
– Хм… – хотя кавалера вполне бы устроило и продолжение ее “звездной болезни”, - Это ты спросила, так спросила, подруга!
– В смысле?
– Вот уж не знаю… - отвечая на вопросы Мэл, задаваемые с вызванной вином полувеселостью, Фернок не шел по прямой тропе и ради поддержания артистичности часто обращался к наигранному пессимизму, - Понимаешь, мы не стоим на месте, а меняемся и зачастую подхватываем качества от тех, с кем чаще всего проводим время. А осознаем, что изменились, лишь в самый последний момент, когда вернуть себя предыдущего уже не представляется реальным. Если демон долго живет с ангелом... кто-то из них в итоге становится похожим на другого. Я, к сожалению, не знаю
демон становился ангелом.
Тщетно пытаясь уместить в помутненной голове весь вышеуслышанный абсурд, Мэлори потребовала от бой-френда немедленной конкретики:
– Демон из нас кто?
Отвечая и на этот вопрос, тридцать девятый по счету, Фернок не отказался от своего бесподобного сарказма:
– Если апеллировать к нашим биографиям, то однозначно я более демоничен, спору нет. Просто квинтэссенция космического сора. НО! – продолжение мысли могло обидеть не сильно соображающую Мэлори, поэтому экс-коп закончил ее с улыбкой, с лихвой заглаживающей любую вину и все малочисленные минусы прожженного лицедея, - Но если поднапрячь извилины и вспомнить позапрошлую субботу, когда ты закатила истерику практически не из-за чего, на пустом месте, автоматически расстроив все планы на вторник, то начнешь невольно затрудняться…
Вдруг неожиданно их беседу перебил крик возбужденного официанта, попросившего всех покинуть заведение. Хоть Мэлори с Эсмондом и сидели под открытым небом, им, как и остальным посетителям, пришлось немедленно послушаться…
– Уходим, все уходим! Срочно!
Фернок, впервые за долгое время по-настоящему расслабившись, никак не мог ожидать такого поворота. Было страшно обидно, что столь замечательное романтическое свидание оборвали на самом интересном. Но инициативность бывалого копа никуда не ушла, и он обо всем расспросил паникера с поварским колпаком:
– В чем дело?
Официант, не желая разочаровывать частых клиентов, посчитал за необходимость объясниться перед недоумевающей публикой:
– Хозяева этих злачных мест под предводительством нового главаря группировки Украинца разрешили работать сегодня только до семнадцати вечера! Всякий, кто долго живет в нашем городе, прекрасно знает, что преступники, наркоторговцы и прочий сброд распоряжаются в Киеве с середины прошлого столетия!
Фернок (не на удивление Мэлори, знавшей его как облупленного) предложил поддержку:
– А что если найдется кто-то, кто сможет их образумить?
Повар, до поры пытавшийся выглядеть более-менее собранным, ощутил страшное неудобство перед незнакомым господином, якобы вызвавшимся навести порядок.
– С радостью – сказал он, - Но, боюсь, простым гражданским это не под силу. Раз даже полисмены не удосужились усмирить наглецов, значит, и у вас не получится…
Высокая самооценка помогала Эсмонду проявлять себя, добиваться успеха в подобном экстриме и на полную реализовывать личностный потенциал.
– А я далеко не прост – заявил экс-комиссар, - Зря вы так, всех ровняете…
Несмотря на похвальную подготовку Эсмонда к борьбе с уличной стихией, Мэлори понимала – в целях безопасности лучше уйти, и уговорила его систематизировать свежие идеи. Грамотно расставив приоритеты, он согласился спокойно вернуться домой и сделать вид, что не стряслось ничего экстренного.
По дороге назад удавшиеся любовники услышали бешеный ор, издаваемый членами местной преступной группировки, которую так опасается персонал ресторана: