Фея и Тот Самый Один
Шрифт:
На прошлой неделе сорвали буквально на подъезде к дому, когда мысленно он уже растянулся на кровати, включил дерьмовый сериальчик и отключил башку к чертям собачьим.
В области подростка снесло поездом. Шёл со школы и за какой-то надобностью отправился к железнодорожным путям. Скорая помощь прилетела мгновенно, сделали, что могли, главное, довезли живым до ближайшей районной больницы, где только руками разводили и пытались стабилизировать состояние.
Трёхуровневая система оказания помощи на то и трёхуровневая, что есть возможность спасти пациента с помощью специализированной, высокотехнологичной медицинской помощи.
Одина, несмотря на отсутствие домашних дежурств, дёрнули в районную в числе бригады для стабилизации состояния ребёнка и решения вопроса этапирования, другими словами, решить, стоит ли везти, довезут ли, а если довезут, что будут делать.
Хренова туча времени в пути, где парнишка пытался уйти четыре раза. Четыре грёбаных раза, и несколько часов операции, чтобы в итоге не дать никаких гарантий родителям. Никаких. Ни на что. Парень выжил, к слову, вот только перспективы по сей день туманны.
Стоит ли гневить бога, вздыхать, что надоели рядовые случаи? Любой врач в глубине души мечтает остаться без работы и знает, что этого не случится никогда, только в какой-нибудь утопической фантастике.
– В буфет пойдёшь? – в кабинет заглянул взъерошенный Валерка.
Сегодня ему досталось. Всё шло по плану, ничто не предвещало проблем, но операция – есть операция, пациент едва не ушёл на столе, спасло не иначе чудо. Удача была на светлой стороне.
– Пойдём, – кивнул Леонид, кинув взгляд на часы, время обеденное, полчаса у него точно имелось. – Гена где, пойдёт?
– У него с собой, – усмехнулся в ответ брат, многозначительно поведя бровями.
– Развод отменяется?
– Не знаю, не знаю, но сиял он сегодня, как задница главнюка за три недели до премии, – засмеялся в голос, оглашая пространство нечеловеческими звуками.
Леонид прикинул, успеет ли добежать до третьей терапии. Выходило, что нет, вздохнул, пообещал себе заскочить вечером, тем более Фея написала несколько благодарственных сообщений. Узнала ли она, что он прошедшей ночью вероломно занял соседнюю кровать, неизвестно. Уточнять не стал.
Ни заразы не побоялся, ни гнева Марго Карловны, а это похлеще чумы и окриков чертей в аду, вместе взятых.
Впрочем, гнева заведующей третьей терапией Леониду избежать не удалось.
– С каких пор, любезнейший Леонид Борисович, – пропела Маргарита Карловна. Она уже выходила из буфета, кокетливо (да, да, кокетливо!) взмахнув рукой молоденькому, незнакомому Одину интерну, но остановилась как вкопанная, увидев своего раба по гроб жизни, – ты не доверяешь своим коллегам?
– Я? Не доверяю? – врубил дурака Леонид, точь в точь как в молодости, когда безбожно косячил, а Марго Карловна надирала ему уши под аплодисменты отца и деда.
– Вы! – возмущённо тряхнула всем телом Марго… Карловна, или боец ММА перед боем, не разберёшь. – Не далее, как полчаса назад звонила Лиат Абрамовна, – пропела она. – Фридман, – отрубила, словно сук, на котором сидел Леонид.
– Поймите правильно, исключительно в интересах пациентки, – заморгал глазами, изображая невинность Леонид.
Знал же, знал, что Карловна не потерпит сторонних специалистов на своей территории, тем более, если повод для вызова ничтожный, если только здоровье Феи считать ничтожным поводом.
– Маргарита Карловна, – грудью на защиту брата встал Валерка, пряча смех в глазах. – Вы поймите, дорогая наша, бесценная, это не он…
– А кто? – впёрлась взглядом Марго Карловна, готовясь, кажется убить.
Упасть сверху и пришлёпнуть, как таракана. Быстро и безболезненно, следуя гуманным принципам отечественной медицины.
– Любовь, – выразительно ответил Валерка. – Кайся!
И ощутимо ткнул под рёбра Леонида, заставив вздрогнуть, чудом не подпрыгнуть, изобразив слона в посудной лавке, с его-то ростом под метр девяносто.
– Каюсь! – отчитался, как пионер – всем ребятам пример, Леонид.
Опомнился, припомнил единственное знакомое произведение искусства с изображением кающегося человека.
Что ж, оставалось верить, что Мария Магдалина из него получилась приличная…
– Не знаю, что делать с тобой, Лёва, – улыбнулась Марго Карловна. – На свадьбу чтобы пригласил! – выдала она безапелляционно, оставалось согласно кивнуть.
– Слушай, позвать бывшую консультировать нынешнюю – это прямо разгул либерализма и толерантности, – фыркнул Валерка, когда они уселись за стол.
– Во-первых, Лиат не моя бывшая…
– Совместный ребёнок красноречиво это доказывает, – согласился Валерка, забрасывая в рот тефтелю.
– И пациентка не моя нынешняя, – спокойно продолжил Леонид, флегматично жуя салат из моркови.
– То, что на ушах стояла половина отделения, включая саму Марго Карловну, и вызов одного из лучших кардиологов города из-за банального осложнения при диагнозе Феи указывают на это, – выразительно кивнул Валерка.
– Имя, значит, уже известно?.. – пробурчал Леонид.
Прямо тесная африканская община, а не клиника, состоящая из нескольких корпусов, раскинувшихся на пару остановок общественного транспорта.
– Об этом знала вся школа, не исключая младших классов, – процитировал Валерка слова известной песни* – Лёка уже планирует, какие салатики готовить на свадьбу, бабуля мечтает о правнуках от Того Самого Одина, отец наводит справки, Фридманы рукоплещут, а я отбиваюсь от Настасьи. Подставил ты меня, брат, – подмигнул он.
– Тебя-то чем? – жуя сосиску, поинтересовался Леонид.