Фея Лени
Шрифт:
– Хм, – Тарий задумчиво почесал нос. – По моему предмету у неё твёрдая четвёрка. Странно, что она не сумела справиться со своим страхом.
– Намного хуже, что во сне она ощущает себя беспомощным маленьким ребёнком – в таком состоянии она может стать лёгкой добычей какого-нибудь ментального паразита.
Тарий согласно кивнул – он и сам это прекрасно понимал.
– Я поговорю с госпожой Мюр, – пообещал он.
– И в следующий раз ни шагу из дома не ступишь без переговорного кристалла, – добавила госпожа Ину. – И вообще, господа хорошие, вы уже подумали, как будете оправдываться перед ректором за сложившуюся ситуацию?
Кея мысленно застонал, представив, какую выволочку им всем устроит Фейтман, когда узнает о случившемся.
– А может он не узнает? – заискивающе взглянув на библиотекаря, спросил Тарий.
– Может и не узнает, – с поразительной лёгкостью согласилась старушка. – Заставить замолчать студентов не проблема – взять с них клятву о неразглашении и дело в шляпе. Хайот с Вэртом и сами не заинтересованы в том, чтобы об этой истории узнали посторонние, а Анастас искренне предан наставнику и не станет делать или говорить ничего, что может навредить ему.
– Вот видите! – воодушевился Тарий. – Всё не так плохо.
– Однако, – продолжила Ифэй, проигнорировав его слова, – есть ещё я. И в отличие от студентов у меня имеется определённый шкурный интерес в том, чтобы просветить Фейтмана относительно творящегося безобразия.
– А бутылка коньяка не перевесит чашу весов в нашу пользу? – поинтересовался Кея, прекрасно знавший все слабости женщины.
– Ящик, – категорично заявила Ифэй. – И ты на месяц после окончания учебного года станешь моим личным рабом – поможешь сарай поправить и огород перекопать.
– По рукам, – согласился Кея, довольный, что удалось решить этот вопрос малой кровью.
– Это, конечно, всё очень мило, – вновь подала голос Бастельфис. – Но разве мне не полагается также плата за молчание? Я, вообще-то, как главная целительница, должна докладывать ректору о всех ранениях, полученных на территории академии.
– А с тобой расплатится Тарий, – ответил Кея, не раздумывая. – Уверен, вы сумеете договориться. – Взгляд Кеи скользнул на обручальное кольцо на тонкой серебряной цепочке, выскользнувшее из-под воротника, пока Бастельфис обрабатывала рану на боку мужчины, после чего тот повернул голову к Тарию и спросил с доброй насмешкой: – Я так понимаю, тебя можно поздравить с окончанием холостяцкой жизни?
– Потом поздравишь, – отмахнулся тот. – Сначала доставим тебя домой и подлатаем немного. Кстати, не забудь позвонить жене – она места не находит от беспокойства. Порывалась даже раньше времени вернуться домой, но мне удалось её отговорить.
– За что я тебе безмерно благодарен! – искренне заверил его Кея. – Не нужно ей знать о случившемся.
– Рана даже с учётом моих зелий будет заживать неделю, – заметила Бастельфис. – Как ты намерен скрыть огромную дырку в боку от Марши?
– Никак, – Кея был вынужден признать, что подобное скрыть нереально. – Но давайте хотя бы не станем рассказывать всю историю полностью? Ограничимся обтекаемым несчастным случаем в общежитии.
Бастельфис укоризненно покачала головой, однако, в принципе, была согласна с тем, что Марше не обязательно знать о том, что её благоверный был на волосок от смерти.
– При условии, что следующие два дня ты проведёшь в постели и будешь пить все зелья, которые я тебе дам, – целительница решила воспользоваться ситуацией и избавить себя от волнений по поводу того, что Кея будет игнорировать её предписания.
– Хорошо, – пусть и неохотно, всё же согласился он. – Но это шантаж чистой воды!
– Да, это именно он. С вами же, мальчиками, по-другому нельзя. Порой маленького ребёнка проще напоить лекарствами, чем взрослого, образованного мужчину.
Экстра 2. Первое свидание разгильдяя и отличницы
– Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказал?
Меда была уверена, что у неё начались слуховые галлюцинации. Не мог же Алкур только что пригласить её на свидание?
– Я спросил, не хочешь ли ты сходить со мной в эти выходные на свидание.
Нет, всё-таки не послышалось. Девушка тяжело вздохнула и наградила парня долгим, оценивающим взглядом.
Весь прошлый год Алкур Хайот вёл себя, как форменная скотина: прогуливал занятия в академии, дерзил преподавателям, и, что самое отвратительное, постоянно оскорблял саму Меду. Но незадолго до экзаменов Алкура точно подменили: он взялся за ум и стал много внимания уделять учёбе, даже извинился перед Медой и попросил её помочь ему подтянуть знания в области целительства. И если поначалу девушка немного опасалась парня, то совместные занятия показали – не такой уж Хайот и плохой. Немного взбалмошный и с шилом в одном месте, но не совсем пропащий.
А потом был месяц в лесу в обществе госпожи де Лакурж и ещё двадцати двух студентов. И вот тут Алкур показал себя во всей красе. Нет, как ботаник, зельевар или целитель он был полностью несостоятелен, зато охотно дежурил возле костра по ночам, таскал тяжёлые вёдра с реки и колол дрова – в общем, вёл себя, как настоящий мужчина, хотя и сыпал шуточками к месту и не к месту. А ещё Хайот оказался неожиданно приятным собеседником: внимательно слушал, если ему что-то рассказывали, знал уйму занятных историй и, казалось, был способен поддержать разговор на абсолютно любую тему.
И вот теперь, спустя десять дней с начала нового учебного года, Алкур подкараулил старосту возле её комнаты и пригласил на свидание.
Нет смысла отрицать: Алкур внешне очень привлекательный парень, если не сказать красивый, да ещё и обладатель титула и солидного состояния. И вот тут крылась главная проблема – самой Меде нечего было ему предложить. Она не была писаной красавицей, носила старомодную одежду, да и родом была из глухой провинциальной деревни. Таким образом, как бы девушке ни хотелось сказать «да»…