Фея Лоан
Шрифт:
– Что?
– Фэй, - заглянув в чашку, робко кивнула на темную жидкость с ароматом трав.
– Чай, - кивнул, не желая спорить. Голос у девушки - маята для мужчины лишенного женского общества на полгода.
– Пей. Тебе надо.
– Тшайпэйтэнато?
– попыталась в знак примирения и признания своей вины воспроизвести язык землян Эйфия. Петр, не сдержавшись, засмеялся, Иван улыбнулся, хитро щурясь на девушку. Семен вздохнул:
– Откуда ж ты взялась-то?
Фея поняла, что землянин благосклонно воспринял ее попытку загладить
Лучше бы она этого не делала - у Семена руки опустились. Он смотрел на это чудо неизвестной местности и не понимал, как можно было обидеть девочку с такой наивной, трогательно-нежной улыбкой, от которой не то, что дух захватывает, мозг аннигилируется.
Смотрел и… выливал настой на пол. Подошел Иван и вернул чашку в вертикальное положение:
– Приплыл ты, брат, - заверил, хлопнув его по плечу.
Колмогорцев очнулся, нахмурился. Петя возмутился:
– Не понял?! Я с ней первой познакомился! Она сама ко мне подошла!
– Самэц!
– хохотнул Иван и, прихватив Самарина за руку, выволок прочь из комнаты.
– Дверь не закрываю. Мало ли, девочка-то с характером… и знатным клинком… Короче, зови если что.
Семен смутился как пацан, сунул в руку девушки чашку и отошел к окну. Темно уже, а пурга все метет, крутит снежный хоровод.
Фея оглядела грубый сосуд, подивилась его допотопности и осторожно отхлебнула настойки. И тут же сморщилась: на языке что-то осталось. Вытащила, внимательно уставилась на маленький желтый шарик. Это что, пилюли или энергетический субстрат, который отчего-то не растворился в воде?
– Что там?
– заметил ее маневры Семен.
– А. Ромашка. Процедить не успели. Нестрашно.
– Я не понимаю,– пожала плечами девушка. Мужчина кивнул, прислонился к подоконнику, поглядывая на нее:
– Как же с тобой общаться-то?
– подумал и решил.
– Завтра соображать будем. Ужин я тебе сюда принесу. Твоя это комната теперь, а я у Петьки устроюсь. Ты как вообще?
– показал на голову, коснувшись лба.
– Не болеешь? Жар у тебя был.
Эйфия подумала, что у нее испачкан лоб и потерла его.
Семен лишь невесело усмехнулся и пошел на выход. Девушка за ним.
– Нет. Нэй, - отрезал.
– Здесь оставайся. Тебе лежать надо. Отдыхать.
Эя поняла, что мужчина не хочет, чтобы она выходила, общалась с ним. Видно еще обижен, простить не может.
Семен ушел за ужином для девушки, а Фея прошлась по комнате, оглядывая интерьер. Плечами передернула: кошмарная обстановка, примитивная. Приспособления в виде ложа и подставки, однофункциональные, грубые, с ненужными дополнениями в виде подпорок. Пол, стены, потолок, зато из древесины. Странное соединение: уродство дизайна, убогость того что с большой натяжкой можно назвать мебелью в этой конуре, и, безумное и недопустимое транжирство дерева, которое бы росло еще и росло, атмосферу планеты очищало, ауру живых организмов лелеяло, пущено на строительство где можно было стеклопластиком изолятором, пластпортом обойтись. Комфортно, быстро и с сохранением природных ресурсов - шигон за шигоном по всему экватору ставь. А эти на ерунду богатство тратят, имеют целый лес и так бездарно его используют. Дикари, одно слово.
И что они в таких коморках как эта делают? Судя по неуютному ложу - спят. Судя по намеку на то, что можно использовать с риском для жизни сиденьем - работают, судя по вытянутой гробнице с плоской крышкой, которую используют как подставку для пищи - трапезничают. Так что это? Столовая, кабинет, спальня? И чья, из тех, кто сюда толпой вваливался? Судя по простору и шикарности интерьера - тэн. Они все тэн? Это сепришь? А где хозяйский шигон, туглос, где сам хозяин, эстибы?
И почему ее оставили здесь? Намек что она тоже теперь тэн? Тогда где хозяйский чип?
А если не тэн и это не сепришь, тогда что? Почему здесь целая толпа землян? Почему в камере функциональностью обстановки соединено несоеденимое? Они не слышали об удобствах? Они не знают, что едят в столовой, спят в спальне, встречаются в гостиной, а работают в кабинете?
Эйфия в растерянности что не может решить загадку присела на ложе, хмуро покосившись на ворсистый, грубый покров темного цвета, на подушку лежащую в сторону окна, а не выхода, как энергетически бы было разумнее - кто может спать на таком ложе? Какие ужасы на нем должны сниться?
Подумала и осторожно прилегла. Жуть конечно, но выбора нет, а она слишком устала, нужно восстановится.
И не заметила, как заснула.
Мужчина принес ужин, но увидел, что кушать некому - девушка спала. Малышка настолько утомилась, что не воспользовалась подушкой и одеялом, не разделась.
Семен поставил пищу на тумбочку и присел на корточки рядом с девушкой, невольно залюбовавшись ее безмятежным лицом, густой волной волос, струящихся до пола. Ладонь потянулась к локонам, погладила их, ощутив прохладу и нежность шелка. И показалось ему в тот момент, что именно ее он ждал, именно ее искал, и что они уже повенчаны, хоть еще сами о том не знают.
Волчица и пурга связали их, и что из этого выйдет лишь им и известно.
Семен взял второе одеяло из шкафа, накрыл девушку и вышел, прикрыв двери. Он расположился у Петра в комнате за стеной.
Самарин, взволнованный произошедшими событиями, улетевший мыслями в привычный ему мир иллюзии, размечтался поговорить, но Колмогорцев, устроив себе ложе на полу, повернулся к стене и сделал вид, что спит. А сам смотрел в темноту и видел подарок пурги и волчицы.
Глава 17
Эйфии снился кошмар: Рэйсли совершал сэн-сэш из-за позора дочери, что мало оказалась неблагодарной, так еще и трусишкой.
– Нет, папа, пожалуйста, нет, - умоляла его Эя.
Нэ-э-эй!!
– разнеслось по дому.
Мужчин за стенкой подкинуло. Семен вскочил, и на ходу натянув спортивные брюки, ворвался в свою комнату, уверенный, что случилось что-то из ряда вон. Включил свет и увидел девушку, что сидела на постели, с ужасом таращась перед собой.