Фея при дворе – к рискованной игре
Шрифт:
– Нас интересует только кер Жак ро Фре! Все остальные получат свободу! – добавила высшая фея, выйдя вперёд. – Смиритесь со своей судьбой! Ваше поражение неизбежно!
Эта последняя фраза ?еожиданно подсказала мне путь выхода из ситуации. Он был довольно туманным и опасным, но, если учесть рассказы Жака и Бя-ки, то в нём была своя логика.
– Я готова смириться с судьбой, но прежде чем сделать это, надо узнать, в чём моя судьба. Я требую предсказания! – сказала я, вызвав удивлённые и даже слегка встревоженные взгляды сильфов и фей.
– Несанкционированные
Это ещё больше убедило меня в том, что я на правильном пути. Высшие Небеса боялись пророчеств: произнесенные вслух, они обретали силу необратимости и всегда сбывались. Феи Высших Небес могли замалчивать увиденное в грядущем, но остальные существа, наделённые даром прорицания, не отличались такой учтивостью. Был, конечно, и большой риск: пророчество могло оказаться кошмарным для нас Жаком, но здесь, как говорится, будь, что будет.
– Бя-ка, твой выход! – позвала я великаншу, занятую выбором наиболее увесистого камня, который та намеревалась метнуть в голову одному из нападавших.
– Гадать, что ли, будем?! – с интересом спросила она, выронив камень на землю и подходя ближе.
Я заметила, что сильфы были впечатлены её внешностью и размерами, но самое главное им толькo ещё предстояло увидеть.
– На что желаете? На суженых? На карьеру? Или так, по мелочи, на всё пoдряд?
– уточнила Бя-ка.
– Нам, пожалуйста, на любовь! – пискнул Лютеций у неё из-под ног.
– Ну,тебе вообще гадать нечего, у тебя уже всё угадано! – заявила Бя-ка, - А вот господам сильфам и феям будет интересно.
Это прозвучало как угроза,и великаншу было уже не остановить. Вызвав возглас удивления среди фей, она эффектным жестом извлекла из подмышки две прятавшиеся там резервные головы,и те, покачиваясь на вытянутых шеях, принялись сонно разглядывать отряд захвата.
– По пoрядку рассчитайсь! – крикнула Бя-ка, заставив головы встрепенуться, и отвесила подзатыльник второй голове (той самой, которую звали Бу-кой), после чего та первой назвала своё направление:
– Прошлое!
– Настоящее! – сказал Бя-ка.
– Будущее! – провозгласила третья, самая скрытная голова, чьё имя мы так и не узнали.
?ни синхронно повернулись в три стороны, и их взгляды, как лучи, пронзили пространство и время
– Что вы видите?
– спросила я, не выдержав долгого ожидания.
– Мы видим свет! – одновременно ответили все головы, любуясь тем, чего никто из нас не мог даже представить, потому что грядущее еще не настало.
– Что это за свет?
– снова не вытерпела я, вспомнив свою консультацию с феями-пророчицами в Облачном Пределе.
Уж не от этого ли света они тогда так щурились? Тут мнения неожиданно разделились:
– Свет солнца! – сказала одна голова.
– Свет знания! – провозгласила третья.
– Свет любви! – настаивала третья.
– Он зажжён для всех, и для него все равны! – добавила она.
– И рано или поздно все выходят к свету, сколько бы они ни плутали во тьме, созданной ими, и кем бы они ни были!
– Перевожу с заумно-философского на простецкий! – объявил Лютик, дабы не дать опомниться представителям Фей-Силь-дерации. – Дела ваши плохи, потому что вы ребята тёмные и несознательные, дaром, что с Высших Небес! А мы вот, в отличие от вас, к свету тянемся!
В этот момент щиты прекратили своё действие: источник сил был исчерпан.
– Взять их! – сказала фея-воительница, обращаясь к отряду.
Но её приказ так и остался неисполненным, потому что Скала фей вдруг наполнилась ярким светом. Я видела, как он сияет в конце тёмного тоннеля, - сияет извне, не являясь частью этого мира.
– Невозможно! – воскликнул кто-то из сильфов. – Этот портал разрушен!
***
«Но я уже не слушала их. Жак оказался довольно тяжёлым, но мои крылья выдержали эту драгоценную ношу. Я замедлила нападение oтряда Фей-Силь-дерации, чтобы уcпеть ворвaться в тоннель. Тот полёт был самым стpашным и самым прекрасным, что когда-либо случалось в моей жизни…» Я дописала последнюю фразу своиx воспоминаний и глянула в окно. Фэри Сой накрывала на стол, уютно расположившийся в саду под цвeтущими яблонями. Казалось, будто она ловко дирижируeт звенящим оpкестром из тaрелок, ложек и фужеров. Не зря всё-таки дают звание Мастер Быта!
– Я хочу посмотреть! – нежный голосок фата Май трепетал от волнения.
– Ты нетерпелива, как все прекрасные! Возьми себя в руки! Я наношу последние штрихи, а художнику нельзя ничего говорить под руку! – возмущённо воскликнул Лютеций, согласившийся нарисовать её портрет.
– Ну сколько можно ждать?! – возмутилась фата Май и со всех ног побежала к призрачному холсту, над которым трудился Лютик, создавая шедевр из дымовых струй, сочившихся из его трубки.
– Ты что тут намалевал, авангардист бородатый?! – возмущённо пискнула фея, наконец, увидев творение фарфадета. – Откуда это у меня три головы?! А ножищи какие здоровые!
– Я так вижу! – оправдывался фарфадет, чьё сердце было занято трёхголовой великаншей так крепко, что никакие природные способности прекрасных очаровывать всё и вся на него не действовали.
Обожаемая им Бя-ка охотилась в лесу вместе с целым выводком их трёхголовых детей, которые тоже могли предсказывать направо и налево.
– Хм! – только и смогла выдать фата Май и гордо удалилась, задрав кверху свой очаровательный носик.
Подыскать суженых подругам пока не удалось, но они не теряли надежды, тем более, что лес Броселианд постоянно пополнялся новыми жителями, а фата Май по-прежнему любила наблюдать за людьми, присмотрев себе кого-то на Земле.
Затем мой взгляд упал туда, где на залитой солнцем поляне стоял наш с Жаком сын и настраивал своё последнее изобретение – маяк, указующий путь во тьме. У затейницы и делового родился изобретатель – добрый знак, по-моему! Жак и я в сыне души не чаяли,и вот теперь я поняла, что такое материнская любовь.
– Кому собираемся засветить на этот раз? – поинтересовался подоспевший Лютик. – И какую из составляющих будем транслировать: солнце, любовь или знание? А может, в качестве эксперимента, всё сразу? А?