Фея
Шрифт:
Опять вскрик и падение. Теперь, когда Крис остановился и пошел назад, он расслышал плеск льющейся жидкости, которая, понятное дело, водой не была. Какое-то безумное мгновение Крис готов был кинуться прочь, но затем все же поспешил к Робин — навстречу плеску приближающейся кислоты. Поскольку светящиеся существа его альтруизмом не обладали, в туннеле совсем стемнело.
Тут он столкнулся с Робин. Какого черта он вообразил, что она сама встать не сможет?
— Беги, идиот! — завопила Робин, и Крис побежал — но на сей раз позади нее. Единственный свет в туннеле исходил от далеких летунов, чье бледное свечение создавало гало вокруг той скачущей тени, в которую превратилась Робин.
— Как думаешь, сколько еще бежать? — крикнула
— Пока сзади кислота не перестанет плескаться.
— План что надо. Думаешь, сможем ее перегнать? Она приближается?
— Не разберу. Вот если остановлюсь, тогда разберу.
— Значит, побежим до упаду, — выдохнула Робин.
— План что надо, — согласился Крис.
Вряд ли сиялки стали лететь быстрее. Но птицы уже были далеко впереди Криса и Робин. Значит, это они стали бежать медленнее, заключил Крис. Дыхание выходило неровными хрипами, а в бок будто вонзили отвертку. Никакого ощутимого подъема пола Крис не замечал. Собственно говоря, пол здесь даже мог быть ниже, чем в пещере Тефиды. Вполне вероятным было и то, что Тефида может затопить всю длину того, что, как надеялся Крис, было 300-километровым туннелем, связывавшим Тефиду с ее сестрой Тейей. А еще возможно было, что туннель к Тейе не вел. Он мог в любой момент закончиться тупиком. Мог пойти под откос. Тогда они внезапно выяснили бы, что ищут спасения всего-навсего в канале для слива избыточной кислоты. Но они бежали. Просто потому, что больше ничего не оставалось. К тому же, если туннель кончался тупиком, то Валья уперлась бы в него первой. А с ней они пока что не столкнулись.
— Кажется… он… идет… вверх. Тебе… не… кажется?
— Кажется. Но… сколько… еще? — По правде, Крис никакого подъема не замечал. Просто с такой уверенностью Робин будет немного легче ставить одну ногу впереди другой. Большего ему и не требовалось.
— Я… скоро… свалюсь.
«Я тоже», — подумал Крис. Тьма совсем сгустилась. А пол был уже не такой ровный, и угроза падения увеличилась. Вставать же будет ох как тяжко.
— Еще… чуть… чуть, — прохрипел Крис.
И тут же налетел на Робин. Отшатнулся, рванул вперед — и снова с ней столкнулся. Когда же Крис взял вправо, то ударился плечом о невидимую стену туннеля. Тогда он вытянул руки перед собой и пошел. Решить, реально ли свечение, за которым он следовал — или это лишь послеобраз на его сетчатке, Крис уже не мог. Он боялся, что туннель вдруг пойдет на поворот и он врежется в стену, потом сообразил, что уже тащится так медленно, что ничем серьезным столкновение ему не грозит.
— Все, встали, — выговорил Крис и упал на колени. Впереди задыхалась и кашляла Робин.
Неопределенно долгое время Крису было ровным счетом наплевать, подкрадывается к нему по туннелю кислота или нет. Прижавшись щекой к прохладному каменному полу, он позволил себе полностью расслабиться. Работали только его легкие — да и то в постоянно уменьшающемся темпе. Горло горело, а жидкая слюна была такой изобильной, что без конца приходилось сплевывать на пол липкие веревки. Наконец Крис поднял голову и, упершись ладонями в пол, встал на колени. Потом, отчаянным усилием воли задержав дыхание, прислушался. И без толку. В уши колотила кровь, а разлегшаяся совсем рядом Робин все еще громко хрипела и пыхтела. Крис подумал, что, если бы кислота неслась ревущей волной, он бы ее расслышал. Впрочем, если она по-прежнему приближалась, то почти бесшумно. Тогда Крис протянул руку и тронул Робин за плечо.
— Идем. Надо двигаться.
Робин застонала, но поднялась вместе с ним. Он нашарил ее руку, и они пошли. Плечом Крис обтирал правую стену. Так они и двигались — одной рукой Крис ощущал прохладный камень, другой — податливую плоть.
— Мы точно поднимаемся, — наконец выговорила Робин. — Если бы мы спускались, та дрянь уже давно смыла бы нас на хрен.
— Согласен, — отозвался Крис. — Но клясться
И они шли дальше. Крис считал шаги, сам не понимая, зачем он это делает. Скорее всего, считать было легче, чем ломать голову над тем, что ждет их впереди.
Через несколько сотен шагов Робин вдруг рассмеялась.
— Что смешного?
— Не знаю. Я… кажется, мне только теперь пришло в голову… ведь мы… мы прорвались! — Она сжала его ладонь.
Криса изумила ее реакция. Он хотел было заметить, что они еще далеки от спасения, что дорога впереди наверняка полна неведомых опасностей, когда вдруг и его переполнили чувства, сильнее которых он никогда не испытывал.
— Ч-черт! А ведь и правда! Прорвались! — Теперь они оба ржали. Потом обнялись, хлопая друг друга по спине, выкрикивая бессвязные поздравления. Крис сжимал девушку все крепче и крепче, не в силах остановиться, и та не возражала. И точно так же внезапно он понял, что плачет, по-прежнему улыбаясь. Ни Крис, ни Робин не могли совладать со стремительными наплывами чувств, высвободившихся после страшного напряжения. Оба несли какую-то околесицу. И все это время они обнимались, слегка покачиваясь и утирая горючие слезы.
Когда Крис, наконец, снова прыснул, Робин ткнула его кулачком.
— А теперь что смешного?
— Да… ничего.
— Ну, выкладывай.
Какое-то время он молчал, но Робин не отставала.
— Ну ладно. Проклятье, сам не понимаю, как я могу смеяться. Ведь ничего смешного. Многие наши друзья погибли. Но тогда… ну, когда нас обложили…
— Ну?
— Ты-то тогда вырубилась и не видела. Вот, значит. — Крис заторопился дальше, успев пожалеть, что вообще начал. Наверняка Робин многое хотелось забыть. — Короче, Сирокко приказала нам ссать. Представляешь, я был просто обязан. Ну и, черт возьми, я расстегнул ширинку и… короче, достал… и дал струю. Понимаешь, обоссал всю округу, чтобы помокрее было… и вдруг подумал: «Нате вам, духи вонючие!»
Робин доржалась почти до истерики. Крис тоже хохотал, но понемногу его начало охватывать беспокойство. Все-таки смешного было мало.
Они прошли тысячу шагов, прежде чем увидели первую сиялку, прилипшую к потолку. Тогда они и поняли, что туннель заметно расширяется. Птица сидела по меньшей мере в двадцати метрах от пола — а быть может, и больше. Ее оранжевое свечение заливало стены, между которыми было метров тридцать. Обернувшись, Крис стал высматривать признаки влаги, но ничего такого не увидел.
Вскоре они прошли под еще одной сиялкой, а затем сразу под пятью. После стольких часов в темноте птицы казались ярче паяльных ламп.
— Интересно, что они тут едят? — сказал Крис.
— Что-то уж точно едят. Наверное, чтобы постоянно так сиять, нужна куча энергии.
— Габи говорила, что тут какая-то каталитическая реакция, — вспомнил Крис. — Но есть они все равно должны. Может, и нам удастся насытиться тем же самым.
— Рано или поздно что-то потребуется.
Крис подумал о припасах в седельных вьюках у Вальи. Затем — о самой Валье. Он уже начал за нее тревожиться. Теперь, когда сиялок было навалом, перед беглецами простирался широкий туннель. Туннель просматривался метров на 500 — и никаких признаков титаниды Крис пока что не наблюдал.
— Я тут кое о чем подумала, — сказала Робин.
— О чем?
— Ты уверен, что этот туннель ведет на восток?
— О чем ты… — Крис даже остановился. Лестница пять километров вилась вниз по спирали. Еще в начале спуска Робин заметила, что по прибытии на дно сориентироваться будет непросто. Тогда они предприняли трудоемкие вычисления, чтобы выяснить темп изгиба спиральной лестницы, количество ступенек, составляющих один оборот, и свели ориентацию к простому подсчету ступенек. Таким образом, они вышли с южной стороны зала Тефиды, и, стало быть, запад находится слева, а восток — справа.