Фейри-профайлер
Шрифт:
Прихватив дорожную косметичку, я вошла в ванную комнату – и тут же застыла; по спине медленно пробежала дрожь. Я была почти уверена, что в зеркале снова что-то промелькнуло… что-то, чего там уже нет.
Я закрыла глаза, глубоко дыша через нос. Ладно. В следующий раз, когда такое случится, запишусь к психотерапевту. Если мне и суждено впасть в безумие, то буду вести себя как можно ответственнее.
Нельзя становиться такой, как мой отец.
Глава 4
Я стояла возле «Старбакса». Раннее утреннее солнце заливало Бишопсгейт янтарным
На плече сумка с ноутбуком, в руке стаканчик латте. Я была почти готова встретить новый день – как только проглотила две таблетки тайленола. Надеюсь, они помогут справиться со сменой часовых поясов и вчерашними ударами по лицу и легким.
На глаза попалась газета, оставленная кем-то на столике «Старбакса»: «Каждый пятый мусульманин в Британии – приверженец джихада». Такой заголовок – просто языковое преступление: я уже представила всплеск ксенофобии, которая вот-вот захлестнет город. Так что, если в ближайшее время мы не поймаем убийцу, Лондон сам найдет козлов отпущения.
Я взглянула на свое отражение в темном стекле: все не так уж и плохо. Я замазала консилером растекшийся сбоку на лице синяк баклажанного цвета. На мне было приталенное серое платье, черная кожаная куртка и сапожки, на которых остались едва заметные следы крови того ублюдка. Волосы спадали на плечи аккуратными волнами, на щеках благодаря легкому макияжу появился здоровый румянец. Никто не заметит, что я всю ночь занималась расследованием.
Я перешла улицу, направляясь к полицейскому участку, и, на ходу доставая из кармана телефон, увидела, что Габриэль уже ждет меня у входа. В золотистом утреннем свете, в темной рубашке и брюках, он выглядел невероятно красивым.
– Доброе утро, агент Лидделл. – Он протянул мне бейдж посетителя.
– Кассандра, – поправила я, засовывая бейджик в карман.
Он бросил на меня суровый взгляд.
– Вы должны надеть его, когда находитесь в участке.
– Серьезно? Я же почти все время буду с вами.
Габриэль выгнул бровь, подтверждая тотальную британскую приверженность протоколу и правилам. Я вздохнула и нацепила бейдж. Ненавижу, когда меня помечают как посетителя, даже если так и есть. Губы детектива изогнулись в подобии улыбки: он был явно доволен, что я не собираюсь демонстрировать американский индивидуализм.
Знай он, что привиделось мне прошлой ночью, наверняка бы забеспокоился…
– Идемте, – Габриэль распахнул дверь. – Утреннее девятичасовое совещание уже началось.
– Ладно, показывайте дорогу.
Он быстро вошел внутрь; я поспешила следом, чтобы не отстать. Когда мы проходили мимо дежурного полицейского, я заметила, что над его столом висит огромная эмблема – два дракона, ползущие вверх по щиту, и латинская фраза Domine Nos Dirige: «Господь, направь нас».
Я нахмурилась. Наверное, констебль, с которой я говорила накануне, тоже полагалась на Всевышнего, рассчитывая, что Он поймает напавших на меня. Вместо того чтобы послать патруль…
Габриэль повел меня вверх по лестнице. Я хотела поговорить о вчерашнем нападении, но он очень торопился. Часы показывали чуть больше девяти, и детектив был явно не в восторге из-за нашего опоздания.
– Что за совещание? – поинтересовалась я, пока мы поднимались.
– Приказ старшего инспектора Вуда: каждое утро в девять должны собираться все, кто задействован в расследовании по делу серийного убийцы.
Судя по голосу, констебль Стюарт был возмущен. Я была солидарна с ним: в ФБР совещания и бумажная волокита – просто хлеб насущный. У нас проводились совещания по поводу того, какие еще совещания следует провести, так что утреннее совещание по расследованию дела – еще не самый плохой вариант. Но, наверное, для полицейских Сити такое непривычно.
Мы поднялись по лестнице, миновали короткий ярко освещенный коридор, где наши шаги эхом отражались от потолка, и дошли до большой двери справа. Габриэль постучал и открыл, не дожидаясь ответа.
Я последовала за ним в просторное помещение, большую часть которого занимал длинный стол из красного дерева. Во главе его восседала огромная фигура старшего инспектора Вуда. Полдюжины человек на стульях по обеим сторонам обернулись к нам. Стрелка больших круглых настенных часов показывала 9:03. Я почувствовала себя школьницей, опоздавшей на урок алгебры.
Габриэль указал на меня:
– Спецагент Кассандра Лидделл, ФБР. Она не знала о сегодняшнем совещании. Беру на себя всю ответственность за наше опоздание.
Я вдруг почувствовала себя идиоткой из-за того, что задержалась в «Старбаксе» со своим кофе. Обойдись я без латте, пришла бы вовремя.
Я подняла руку, то ли приветствуя, то ли отдавая честь, и смущенно улыбнулась. Кто-то кивнул в ответ, остальные непонимающе уставились на меня.
– Мы что, работаем с ФБР? – вкрадчиво поинтересовался лысый толстяк. Это уже похоже на открытую конфронтацию. Хотя может стать еще хуже.
– Я из отдела поведенческого анализа в Вирджинии, – ответила я. Хорошо бы произвести на них впечатление своей квалификацией. Но я не хотела хвастаться, подтверждая худшие подозрения относительно американцев. – Занимаюсь серийными убийцами. Здесь я на тот случай, если вам пригодятся мои навыки составления психологических профилей. И для того, чтобы перенять ваш опыт.
– Очень хорошо, – громогласный голос Вуда напоминал раскаты камнепада. – Пожалуйста, садитесь.
Я отодвинула стул, заняв свободное место рядом с Габриэлем, и сняла с плеч сумку с ноутбуком.
Вуд начал представлять сидящих за столом, а я старалась запомнить имена и звания. Жасмин Скотт – детектив из Скотланд-Ярда. Склонный к конфликтам лысый толстяк – Филлип Беннетт из НКА [19] , которое часто называют британским ФБР. Два детектива из полиции лондонского Сити – Холли Патель и Бен Патель (Бен тут же пояснил, что они не родственники). Детективами не были только доктор Джеймс Диксон – судебный патологоанатом в круглых очках с такими толстыми стеклами, что их не пробить и пулей, – и судмедэксперт Грейси Лоу (она единственная улыбнулась мне и тем самым заслужила мою любовь навеки).
19
NCA – британское правоохранительное агентство по борьбе с наиболее серьезными формами преступности.