Фейри с Арбата. Гамбит
Шрифт:
В "Седьмое небо" Ильяс ее не повел, хоть и хотелось. Трусишка боится высоты, даже на американские горки смотрит с ужасом. Пришлось ограничиться уютным ресторанчиком с живой музыкой, из тех, что Лилька называла скромной роскошью. Народу было немного, лишь несколько бизнесменов и небольшая компания в дальнем углу.
Окрошки уже перехотелось, да здесь и не подавали, зато подавали вкуснейший стейк из ягненка. И мороженое для совершенной натуры нашлось, как она и хотела - с фруктами. И с хорошим французским шампанским.
– А я вечером на Арбат собиралась, - сказала она, глядя, как Ильяс разливает шампанское - сие важное дело он не доверил официанту.
– Но, наверное, не отпустишь.
– Не отпущу.
– Ильяс улыбнулся.
– Если украдут, как я буду без тебя, жизнь моя?
Протянул ей бокал. Лилька рассеянно его взяла и принялась что-то считать на пальцах. Скорее всего, варианты - как именно он будет. Насчитала десяток, потом пальцы кончились - и предъявила оба кулачка.
– Вот! Можно и дальше, но мороженое растает.
Ильяс только и мог, что покачать головой и постараться не рассмеяться. Получалось не очень, потому он поймал в ладони оба кулачка сразу и перецеловал пальчики, чтоб разжались - а заодно спрятал усмешку.
– Все равно не отпущу.
– Для убедительности прикусил сбоку мизинчик, самое верное средство от вредности.
– И пока твое мороженое не растаяло...
Левой рукой удерживая ее пальцы, правой достал из кармана колечко: белое золото с зеленой шпинелью, эскиз нарисовал в первую ночь, когда Лиля осталась у него, а сегодня, по дороге из аэропорта, забрал у приятеля-ювелира. Глядя в растерянные глаза, надел ей на безымянный палец. Снова поцеловал руку.
– Выпьем за совершенство, любовь моя.
Отпустил, взялся за бокал, другой рукой достал из кармана парное кольцо, мужское, с почти черным аметистом. Зажал в кулаке.
– Ну Ильяс!
– заныла, намекая, что шампанское от любопытства не помогает.
Еще очень хотелось снять ее сейчас, вот такой, но было страшно сделать что-то не так - впервые за много лет. И спрашивать, что собирался, тоже. Почему-то уверенность в том, что она согласится, пропала. А если она откажет и, не дай боже, уйдет от него - это будет очень плохо. Она никак не должна уйти.
Вдруг поймал себя на мысли, что будет не просто плохо, но еще и больно. А это неправильно. И потому просто сказал:
– Знаешь, когда-то я мечтал найти свою идеальную натуру... и вот - нашел. Ты не просто прекрасна, любовь моя. Ты - совершенство. А это кольцо... Не снимай, хорошо? Не надо мне ничего обещать, просто носи его.
У нее сделалось такое лицо - смущенное, бровки жалобно задрались, а глаза засмеялись. Чуть подалась вперед, открыла было рот... Ильяс уже почти раскрыл ладонь, почти поверил, что все будет хорошо. Вот прямо сейчас - она тоже наденет ему кольцо, согласится за него выйти... господи боже ж мой, он сам, добровольно, собирается жениться? И боится, что ему откажут?!
И
– Илья Сергеевич, какая удача! Позвольте мне к вам...
Как хорошо, что револьверы - бутафория, подумал Ильяс, пропуская мимо ушей восторженную чушь. Очень, очень хорошо. А то рисовал бы он свою совершенную натуру пальцем на тюремной стене.
Он обернулся на голос. Медленно. Не пытаясь скрыть того, что думает о незваном уроде.
Наткнулся на улыбку. Искреннюю, светлую. И перехватил взгляд - мимо, на Лильку. Улыбка стала еще шире.
– О, ваша модель, "Неупокой", верно? Я ведь правильно узнал? Милая девушка, мое восхищение.
Лилька моргнула. Закуталась в пончо.
– Ильяс?..
– в глазах отразилось удивление: что за неупокой?
Чертов урод. Только неупокоя, о котором он так и не успел сказать Лильке, тут не хватало.
– Простите, господин... э... мы уже уходим, - очень ровно сказал Ильяс, украдкой опуская так и не надетое кольцо в карман.
Только бы не сорваться. Мордобоя нам не надо. Совсем не надо. Не сегодня.
– Одну минутку, - заторопился урод.
– Я, вероятно, не вовремя... но такая встреча, возможность... Илья Сергеевич, я бы хотел предложить, нет, просить вас... Я знаю, вы не участвуете в благотворительных акциях, но, возможно... речь об онкологическом хосписе... вы могли бы спасти... Милая девушка, помогите уговорить, вы знаете что это такое, достаточно посмотреть ваши фото...
Урод все говорил и говорил, а Ильяс крутил в пальцах бокал, старательно думая о том, что в хорошей мексиканской мелодраме злобный гад просто обязан раздавить бокал и забрызгать скатерть своей черной кровью. Апогей пошлости. Еще хуже, чем мордобой с матом.
– Оставьте в покое девушку, сударь.
– Ильяс аккуратно поставил бокал на стол и глянул на урода в упор, остро жалея, что взгляд - не винтовка.
– Девушка всего лишь модель. А вы, сударь, извольте пойти на базар, купить там селедку и ей потрошить мозги своей благотворительностью. Надеюсь, вы больше не обеспокоите нас своим обществом.
Обернулся к Лиле, растянул губы в улыбке. Встал, подал ей руку.
Лиля смотрела в стол. Поднялась легко, руки не касаясь. Подошла к нему, обходя урода, еле слышно шепнула:
– Извините, пожалуйста.
Встала рядом, не поднимая глаз.
– Илья...
– Идем домой.
Бросил на стол несколько купюр, взял Лилю за руку и повел прочь.
Глава 6. Лиля
Пока шли до стоянки, Ильяс молчал. Да и потом молчал: открывая ей дверцу, проверяя, хорошо ли она пристегнулась, и даже когда они попали в пробку, промолчал. Хмуро смотрел на дорогу. И свернул потом не к дому, а к Старому Арбату, остановил машину и резко сказал: