Фиалка. В поисках истинного
Шрифт:
К горлу подступил горячий ком, мешающий дышать. Никогда в жизни мне не было так отвратительно и тошно на душе. Словно там поселился мерзкий скользкий червяк, и при мысли об этом лицо непроизвольно кривится в брезгливо- гадливой гримасе. И похоже, избавиться от этого червяка, нет никакой возможности.
Хотелось умыться ледяной водой. Нет, не умыться! Полностью окунуться, чтоб смыть липкую паутину стыда. Но мне нужно отнести лекарство няне, это раз. А два – я не имею права идти домой с таким выражением лица. Гунни обязательно заметит и начнет расспрашивать. А это проклятое
«Должна быть сильной!» – отдавалось болью при каждом шаге. И от этой боли рождалась решимость. Тот, кто стер мою память, должен ответить! Тот, кто наложил заклятье на мою няню, должен ответить! Да и этот красавчик, чтоб ему пусто было, должен ответить за предательство!
Стоп! В голове опять произошел переворот. Ведь именно его голос меня спас, когда я потеряла сознание! Если бы забыл, то не пришел бы на помощь…
Ох, лучше б я его считала предателем! Одним вопросом было б меньше.
Я притормозила. Итак. Спутанный клубок можно разобрать только по ниточке. По одной. По той, которую хотя бы видно.
Я развернулась и чуть ли не бегом припустила назад. К аптекарю.
– Ленси, ты забыла, как давать лекарство? – удивился он моему возвращению.
– Не совсем, – включила я вчерашнюю беззаботную девочку и почти естественно улыбнулась. – Господин Сенар, меня одолело любопытство. Кто были люди, которых вы поприветствовали? Мы ж с няней неместные. А мне скоро нужно будет из-под няниного крыла вылезать. Вот и хочу узнать о городе как можно больше.
Старичок или сделал вид, или на самом деле не понял, что меня пригнало назад не праздное любопытство.
– Так это же королевская инспекция. У лошадей на нагруднике королевский герб. Командир у них – господин Гровенор – самый молодой офицер, получивший такую должность.
– И что, они живут в нашем городе? – усилием воли сдерживаю волнение и пытаюсь сохранять в голосе лишь одно любопытство.
– Нет, что ты! Они наезжают внезапно. Проверяют гарнизоны, работу мэрии и уезжают обратно в столицу, – ответил Сенар.
Расспрашивать дальше было бы неприлично уже – ведь я обозначила сразу, что мне интересно то, что касается этого городка…
– Понятно, спасибо, – я улыбнулась и, чтоб старик не держал в голове странный разговор, съехала с темы. – Только повторите мне еще раз, пожалуйста.
Я достала склянки и тыча пальцем в каждую, озвучивала способ употребления, и в одном намеренно ошиблась. Пусть удивится девичьей памяти!
Глава 6
Хотя если бы на самом деле я забыла, ничего удивительного в этом бы не было. У меня жизнь перевернулась вверх дном и не собирается возвращаться на место. Осознание того, что я – это не я, не даст спокойно жить. И это еще не главный сюрприз. У меня чуть ноги не подогнулись от нового подозрения. А что если мне уже далеко не восемнадцать? И няня держит меня при себе, как несмышленыша?! Зачем? Получает деньги за присмотр за мной?!
После того, как знакомый незнакомец меня окатил равнодушным презрением, я уже ничему не удивлюсь.
Задумавшись, я споткнулась
Что самое странное, я не успела даже сообразить, как проделала это все, не думая, перепоручив телу спасение самого себя.
Тем самым получила еще одно подтверждение тому, что все совсем не то, что кажется.
Склянки я благополучно донесла и два дня лечила свою Гунни. Несмотря на всю мою любовь к ней, сомнение, раз поселившись в душе, уже не хотело оттуда вылезать. Почему я не имею никаких навыков, которые могут меня прокормить, если я решу оторваться от ее юбки? И самое неприятное – я не могу спросить у нее прямо. И так без конца приходится заглядывать на ее клеймо, надеясь увидеть, что оно совсем успокоилось.
Наконец, няня полностью выздоровела, и я решилась на серьезный разговор.
– Нянь, я не буду у тебя ничего спрашивать. Но я не намерена больше сидеть под твоей юбкой. У меня появились вопросы, которые не дадут жить, как раньше. Я еду в столицу, чего бы мне это не стоило. Если поможешь деньгами, буду благодарна.
Кормилица чуть не грохнулась в обморок, но увидев, что я решения не изменю, горестно всплеснув руками, простонала:
– Детка! Пропадем мы там!
Я удивленно вскинула бровь.
– То есть, ты хочешь сказать, что едешь со мной?
– Ну а как же иначе?! – няня в недоумении уставилась на меня. – Я знала, что рано или поздно настанет время, когда ты вырвешься из-под моей опеки и станешь принимать самостоятельные решения. И оно настало. А я теперь могу лишь следовать за тобой.
И это еще раз убедило меня в том, что и мой возраст на деле не мой. Няня не закудахтала, что мне нет еще и восемнадцати и покорно согласилась со мной.
Негласно я стала главной в нашей семье, а няня осталась нашим казначеем, потому что пока не могу выяснить, кто ее снабжает деньгами и обеспечивает непыльной работой. Да и работа, я подозреваю, нужна только для того, чтоб не вызывать у соседей ненужных пересудов.
И тут же я сообразила, что не составит труда узнать, с кем она общается, просто проследив за ней. И тогда благодетель не отвертится!
Я почувствовала себя маленьким дракончиком, сначала мирно существовавшем в своей теплой и безопасной скорлупе, а потом созревшем, чтоб ее покинуть. Беспомощный, в липкой слизи, он еще растерян и напуган. Но с каждой минутой в нем просыпается сила, расправляются перепончатые крылья и тому, кто станет у него на пути, не поздоровится!
Мне показалось, что даже кровь у меня стала горячей. Я хотела бы сбросить свое тряпье, одеться в мужской костюм, как раньше, вскочить на резвого скакуна и промчаться до ближайшего города. Почувствовать приливающую энергию, азарт, вкус свободы! Вернуть то, что у меня отняли! И наказать тех, кто это сделал!