Фиалка
Шрифт:
Дверь библиотеки распахнулась настежь, и в комнату вошел Джулиан Сент-Саймон, за спиной которого стояла дочь Силии.
— Кретины все испортили, — сказал виконт Пенхэллан устало. — Мне следовало это предвидеть. Он указал на графины на низком буфете:
— Наливайте себе.
— Я не рискнула бы пить в этом доме, — сказала Тэмсин едко.
— О, коньяка или портвейна можно не опасаться, — возразил виконт, откидываясь на спинку кресла и глядя на нее прищуренными глазами.
—
— Нет, — ответил Джулиан, наливая себе стакан коньяка. Тэмсин взяла яблоко из вазы с фруктами.
— Не все Пенхэлланы убийцы, дядя. — Она с хрустом надкусила яблоко. — Где моя лошадь?
— Этот великолепный жеребец в моей конюшне, — сказал он. — Поздравляю, уникальный экземпляр!
— Подарок моего отца, — заметила она, продолжая жевать яблоко. — Я же говорила вам, что Сесиль удачно вышла замуж.
— Да, ты говорила.
Седрик повернул голову и лениво скользнул взглядом по Сент-Саймону.
— Чем могу служить?
— Всему свое время, — ответил Джулиан спокойно, опираясь о буфет, скрестив свои длинные ноги, и отхлебнул небольшой глоток коньяка.
— Я хочу наконец довести до конца то, что не успел мой отец: рассказать всему миру о вашем бесчестном поведении! Я не могла себе этого позволить прежде, опасаясь, что лорд Сент-Саймон меня не правильно поймет, но теперь он все знает. — Тэмсин замолчала, заметив, что Джулиан предостерегающе поднял бровь.
— Вы считаете, что я не права, полковник?
— Кто я такой, чтобы оспаривать мудрость и желания Барона?
— Если вы не хотите, чтобы я… если вам будет неприятен этот скандал, то я не стану… — сказала она медленно. — Тогда я удовольствуюсь алмазами. Но ведь это шантаж, а вы не одобряете подобных методов.
— Шантаж? — переспросил Сент-Саймон, и брови его поднялись так высоко, что чуть ли не скрылись под волосами.
— Нет, компенсация. Я забыла, как мы это назвали. Возмездие, — сказала она неуверенно.
— И прекрасно развитое чувство справедливости, если помнишь.
— Да, и это тоже.
— Итак, ты собираешься сделать то, что намеревалась сделать твоя мать двадцать лет назад. — Седрик протянул пустой стакан Джулиану, который отодвинулся от буфета, и передал ему графин. Виконт кивнул в знак благодарности. — Я тебя правильно понял?
— Да.
Седрик наклонил голову и сделал хороший глоток бренди.
— Ну, если с делами покончено, может быть, вы уберетесь из моего дома?
— Конечно.
Джулиан поставил стакан и направился к двери, но вдруг обернулся.
— Есть еще одна вещь, всего лишь пустая формальность, но следует соблюдать приличия, я уверен, вы с этим согласитесь. — Его улыбка была сардонической, когда он отвешивал поклон хозяину дома. — Раз, судя по всему, вы единственный близкий родственник Тэмсин мужского пола, как бы она ни сожалела об этом, полагаю, я должен просить у вас руки вашей племянницы.
— Если вы не заставите меня вести ее к алтарю, — сказал Седрик спокойно. — А теперь вы оба можете убираться к дьяволу.
— Благодарю вас, сэр. — Джулиан снова отвесил поклон. — Пошли, Лютик. Он увлек ее из комнаты.
— Ты действительно хочешь на мне жениться? — спросила Тэмсин отчаянным шепотом, когда они шли через холл.
— По-видимому, — сказал он любезно. — Моя совесть английского джентльмена повелевает мне сделать из тебя честную женщину, но, — добавил он задумчиво, — вероятно, я слишком занесся в своих мечтах.
— Чудовище!
— Разбойница!
ЭПИЛОГ
Падал легкий снежок, тончайшей пылью оседавший на извилистой дороге, ведущей к городу со стороны равнины. Ветер крепчал, и его порывы поднимали покров снега, несли его к городским воротам и наметали возле них сугробы.
Капрал, стоявший на часах у караульного помещения, дрожал и поднимал воротник. Когда он просунул голову в дверь караулки, на него пахнуло затхлым и теплым воздухом.
— Похоже, кто-то приехал, сэр.
Лейтенант оторвался от жаровни с горячими углями, над которой грел руки, и вышел под снег. К воротам приближалась кавалькада — белые призрачные фигуры в клубах снежной пыли.
— Седла испанские, — сказал лейтенант, потирая руки и хлопая в ладоши, чтобы согреться.
— Похоже, это леди бригадира. Этого коня я узнаю везде. Из снежной пыли возникли четыре лошади и остановились у коновязи. Двое всадников были ничем не примечательны, но третий оказался гигантом, подобным исполинскому дубу, и восседал он на массивном, под стать ему грубо скроенном жеребце. Рядом с ним в мужском седле на великолепном молочно-белом арабском жеребце ехал некто совсем крошечный.
— Добрый вечер, лейтенант, — приветствовал его миниатюрный всадник, сидевший на арабском скакуне.
С первых слов стало ясно, что это женщина, говорившая по-английски с очень слабым акцентом. И капрал изумленно воззрился на нее. Но лейтенант не обнаружил удивления.
— Добрый вечер, мэм. Вы прибыли как раз вовремя, к рождественскому балу в штаб-квартире герцога. Он начался всего час назад.
— Как удачно! — Тэмсин сверкнула улыбкой. — Надеюсь, вы сегодня на дежурстве не весь вечер?