Фиаско 1941. Трусость или измена?
Шрифт:
Все эти данные, несмотря на их фрагментарность, прекрасно показывают, какое сложилось положение в приграничных округах прямо накануне войны. Никакого другого слова, кроме слова «катастрофа», к нему приложить нельзя. Мехкорпуса за несколько дней до войны были без горючего и боеприпасов. Весь ЗапОВО не имел боеприпасов к новейшим типам танков, имел треть от потребного боеприпасов к противотанковым пушкам. Практически не было горючего. Командир 31-й танковой дивизии полковник С.А. Калихович в первый день войны мог лишь взять палку и постучать ею по пустым железным бочкам, которыми его тыловые службы снабдили сверх всякой потребности.
Эти документы представляют собой жесткий удар по всяким теориям «превентивного удара». Для наступления надо было иметь 2,5–3 заправки горючего в соединениях и еще 2 заправки на складах. И это минимум, реально требуется больше. К примеру, в Белгородско-Харьковской операции 10-я танковая армия израсходовала 561 тонну дизтоплива (3,6 заправок), 2071 тонну автобензина (9,8 заправок) и 329 тонн
147
Радзиевский А.И. Танковый удар. М.: Воениздат, 1977. С. 228, 231.
148
Там же. С. 213.
Или вот пример, еще более близкий к событиям июня 1941 года. 18 июля – 2 августа 1944 года 1-й Белорусский фронт провел Люблин-Брестскую операцию, с задачей форсирования Буга, занятия Бреста и выхода к Варшаве. Глубина прорыва – 260 км. В ходе этой операции 2-я танковая армия израсходовала 3,5 заправки дизтоплива (943 тонны) и 5,3 заправки автобензина (1915 тонн) [149] . В этой танковой армии насчитывалось по штатам около 800 танков и САУ, а основные потери 2-я танковая армия понесла в оборонительных боях 1–2 августа под Варшавой. Вся эта масса топлива была израсходована в основном за 9 дней наступления танковой армии, начавшегося 22 июля 1944 года.
149
Радзиевский А.И. Танковый удар. М.: Воениздат, 1977. С. 259.
Если же топлива не было, то начинался «танковый падеж». Топливо переливалось из одних машин в другие, оставшиеся без топлива машины оставались на дороге под немногочисленной охраной или просто с экипажами. Это было прекрасно известно еще до начала войны, по опыту польской кампании. Командир 6-го кавкорпуса А.И. Еременко во время похода в Польшу в сентябре 1939 года столкнулся с ситуацией, когда во время марша на Волковыск, Гродно и Белосток потребовалось переливать горючее из одних машин в другие. На пути от Новогрудка до Белостока он сделал три такие «заправки» и 23 сентября потребовал, чтобы ему самолетами в Белосток привезли горючее [150] . Потом Еременко стал командиром 3-го мехкорпуса и на совещании 25–29 декабря 1940 года говорил о том, что армии нужны цистерны на 20 тонн горючего каждая, и хорошо бы иметь бензопроводы, наращиваемые за наступающими частями на расстояние 180–200 км [151] .
150
Еременко А.И. В начале войны. М.: Наука, 1964. С. 19, 25.
151
Там же. С. 41.
Пока танковые командиры мечтали о полевых бензопроводах, тыловая служба не могла обеспечить даже минимальных запасов топлива. Перед немецким нападением в танковых дивизиях, дислоцированных в приграничных районах, вряд ли набиралась одна заправка топлива. За остальным горючим они еще должны были съездить на окружные склады. Таким образом, крайний дефицит топлива и боеприпасов в танковых дивизиях в июне 1941 года совершенно однозначно означал их неготовность к наступлению. Один этот факт разрушает все рассуждения сторонников Виктора Суворова о том, что Красная Армия была готова «вот-вот» напасть на Германию не то 6 июля, не то 23 июня. Как это понимать, мехкорпуса должны были с пустыми баками рвануть на Варшаву и Берлин?
Кстати, и в авиации в западных округах была аналогичная проблема. Вот тот же Марк Солонин пишет, что из 39,9 тысячи тонн бензина, положенных авиации ЗапОВО на 15 мая 1941 года, имелось в наличии 18,6 тысячи тонн [152] . Топливом при скупой норме расхода 9-я смешанная авиадивизия была обеспечена на 7 дней боев, а 10-я и 11-я смешанные авиадивизии – на 13 дней боев. Та же самая картина слабой работы тыловых органов и последствия транспортных затруднений. И такая же неспособность авиации к какому-либо наступлению.
152
Солонин М. Другая хронология катастрофы 1941. Падение «сталинских соколов». М.: Яуза, Эксмо, 2011. С. 154.
Впрочем, не будем особо нападать на тыловую службу Красной Армии. Все это происходило в западных приграничных районах, которые совсем незадолго до этого были территорией Польши. Если на старой советской территории тыловые службы армии могли опираться на систему хранилищ и баз Главнефтесбыта (в то время в каждом городе и поселке были склады и специальные погреба, в которых хранился и продавался населению керосин для бытового освещения, многие из этих капитальных кирпичных сооружений сохранились и по сей день; базы имели свою тару и транспорт для перевозки топлива), то на бывшей польской территории этого и близко не было. В предвоенной Польше именно на этих землях крестьяне дошли до такой стадии обнищания, что почти перестали покупать керосин и спички, большая часть фабрик и заводов не работали, а следовательно, не расходовали нефтетопливо. Из этого следует, в частности, что в западных приграничных районах не было ничего похожего на систему Главнефтесбыта, бывшая польская система нефтескладов в Западной Белоруссии остановилась в своем развитии где-то в середине 1920-х годов, а на момент 1941 года была, скорее всего, по большей части непригодна к использованию. Такое ощущение, что поляки сделали все возможное, чтобы обеспечить немцам успешное наступление.
Автомобили – тоже оружие
Вторая мировая война была «войной моторов», и в ней очень значительное место занимал автомобиль, особенно грузовой. Осмелюсь сказать, что для победы в войне значение автомобиля было побольше, чем танков или самолетов, хотя бы потому, что без автомобилей не могли действовать ни танки, ни артиллерия, ни самолеты. Для армии это был самый важный вид транспорта, позволяющий снабжать войска вплоть до передовой. За годы войны автомобили в Красной Армии перевезли 625 млн тонн грузов, больше, чем железные дороги и водный транспорт.
Немцы придавали автомобилям огромное значение в подготовке нападения на СССР. Гальдер в своих записках пишет, что на первом же совещании по выполнению плана «Барбаросса» была поставлена цель проведения безостановочной операции на глубину порядка 1000 км, с максимальным использованием моторизации армии и автомобильного снабжения [153] . Эта мысль неоднократно повторялась и в последующем.
3 февраля 1941 года в своем докладе Гитлеру Гальдер сформулировал основные принципы снабжения войск в предстоящей операции: ставка на автомобильное снабжение, централизованное использование автомобилей, управление движением с целью максимально эффективного использования автотранспорта. Для операции «Барбаросса» выделялась большая часть автомобилей. В апреле 1941 года общая грузоподъемность автопарка Вермахта [154] составляла 74 920 тонн, из которых 67 240 тонн (89,7 %) выделялось для операции на Востоке, в том числе:
153
Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. Том 2. От запланированного вторжения в Англию до начала Восточной кампании (1.7.1940–21.6.1941). М.: Воениздат, 1969, запись от 28 января 1941 года.
154
Очевидно, имеются в виду отдельные автомобильные части, не входящие в штат дивизий; указанная грузоподъемность при средней грузоподъемности автомобиля в 3 тонны дает 24,9 тысячи автомобилей.
Группа армий «Юг» – 15 880 тонн,
Группа армий «Центр» – 25 020 тонн,
Группа армий «Север» – 12 750 тонн,
резерв генерал-квартирмейстера – 13 590 тонн [155] .
При этом надо отметить, что Вермахт имел наилучший на тот момент в мире парк автомобилей. До войны в Германии по плану, разработанному полковником Адольфом фон Шеллом, была проведена унификация автопарка. Вместо 55 типов легковых и 113 типов грузовых автомобилей в автопромышленности Рейха было оставлено 30 типов легковых и 19 типов грузовых автомобилей, которые полностью собирались из комплектующих и агрегатов немецкого производства с большой долей унификации.
155
Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. Том 2. От запланированного вторжения в Англию до начала Восточной кампании (1.7.1940–21.6.1941). М.: Воениздат, 1969, запись от 26 апреля 1941 года.